Одноклассники

Я очень боялся, что она не согласится нам помочь и тогда, избавиться от Гараева младшего, будет куда сложнее. Придется придумывать новый план.

Душу переполняло отчаянье!

Хотелось напиться до беспамятства и забыться, на пару часов. А лучше и вовсе на пару дней выпасть из этой гребаной реальности, но я не мог позволить себе такой роскоши увы.

Поэтому, позволил то, что мог.

Остановил машину, вышел и дав себе волю, проорался во все горло, выпуская все скопившееся за эти годы напряжение. Следом пошли и слезы. Что ж, раз в жизни и поплакать не грех.

Взяв себя в руки, набрал Вику. Было очень тревожно за дочь, провел с ней сегодня весь день, мы оба постарались подарить дочке единение родителей. Она была очень рада, это было видно. Улыбалась и даже смеялась, несмотря на крайнюю слабость, но съела за весь день всего три ложечки супа и немного отваренной курицы. Ее тошнит от терапии и нужно есть немного через силу, но это взрослый может понимать и делать, но никак не ребенок пяти лет.

— Не разбудил? — спросил Вику, когда ответила.

— Какой там. — бывшая шмыгнула носом.

У меня чуть сердце не разорвалось!

— Ты плачешь? Что случилось? Кровь не подошла?

— Нет. По крови еще ничего не известно. Перед тем как уснуть она спросила — я ведь не ошибка? Правда? Она слышала тебя Смирнов! Слышала, как ты ошибкой ее назвал!

Женщина говорила сквозь зубы. Ее просто трясло от негодования. Это чувствовалось, даже не смотря на огромное сейчас расстояние, между нами.

Мне и самому стало плохо, хоть снова плачь!

Меньше всего на свете, я хотел, чтобы дочка слышала наши ссоры, а тем более, понимала наши слова, сказанные сгоряча, неправильно.

— Я же совсем не то имел в виду! Я говорил про всю ситуацию! Про наш брак!

— А ребенок это понял так, как понял! И согласись — она не так уж и не права! Не было бы этого брака, и ее бы тоже не было бы у нас! Ты сволочь, Смирнов! Сволочь! Ненавижу тебя!

— Не начинай, Вик! Я очень люблю дочку! Ты знаешь!

Но бывшая уже давно не слушала меня. Отключилась.

В раздражение пнул ногой по колесу.

— Вот же черти драные!

Арина как всегда права! Я должен больше времени проводить с дочкой, я бы и рад! Но Вика просто не переваривает меня! Все время подкалывает, задевает, пытается вывести на эмоции. Я давно привык. Не реагирую. Но ее это и бесит больше всего, и она сама начинает истерить абсолютно на ровном месте.

Я, конечно, понимаю, что у нее из-за всей этой ситуации, просто нервы ни к черту, но я ведь тоже не железный! Поэтому теперь сидим с ребенком посменно. Подменяя друг друга. Но даже на это Вика пошла с большим трудом и боем.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Звонок Салынского отвлек меня от мрачных мыслей. И тут же вверг в другие, не менее неприятные. Тяжело вздохнув, нажал на наушниках на кнопку приема звонка.

— Слушаю.

— Ну что, дорогой? Все у тебя готово? Убедил его бабу? — напряженно поинтересовались на той стороне.

— Завтра узнаем, — ответил устало. Просто боялся еще, и думать о завтрашнем дне.

— Может, ее денежкой хорошей простимулировать? Триста тысяч налом, хорошо будет? Помимо всего прочего, естественно.

— Да, нее! На бабло ее не взять.

По крайней мере, я очень на это надеялся.

— Ну, ты смотри! Ребята мои и сами все могут сделать, но аккуратнее конечно будет, если его свои, подмогнут.

— Не смейте туда ходить! Даже не думайте! Слышишь?! Не смейте! — закричал, боясь даже представить худшее. — В доме постоянно находиться их дочка восьми лет, с пожилой уже няней. Если с ними что-нибудь случиться — клянусь! Пожалеешь, что на свет родился!

Бандит в законе, на мой приступ ярости лишь весело расхохотался.

— Не случайно видать, девчонка-то на тебя похожа! Ох, не случайно!

Глава 24

Пока ждал Арину, просто места себе не находил!

Так я еще никогда не волновался. Даже на экзаменах в институте и когда рожала Вика, волновался куда меньше. Сейчас на карту поставлено все наше будущее. В самом прямом смысле этих слов.

Чтобы хоть как-то успокоиться, принялся глубоко дышать, с наслаждением втягивая в легкие сладковато — освежающий, хвойный аромат.

Огляделся.

Давно здесь не был. Очень давно.

Качели теперь здесь не одни. Их целых десять, они стоят в красивых арочных беседках, рядом с красивыми столиками с ажурными ножками.

Зона отдыха, мать ее! И все это тоже владения Гараевых теперь.

Сердце невольно сжалось.

Высоко поднялись, суки!

Однажды мы с тобой будем править этим городом, брат! Мы вместе!

Так говорил Вадик, когда мы отмечали поступление на юридический. И я тогда искренне в это верил. Верил, что станем равными партнерами, откроем свою юридическую фирму. Потом станем городскими депутатами и уже со знанием дела будем жителям помогать.

Я тогда и представить себе не мог, как круто развернет и разбросает нас жизнь. Но я безумно рад, что жизнь не вымарала меня в том дерьме, в котором они увязли по уши.

Но как все это объяснять Арине? Поверит ли? Не испугается ли? Не пожалеет ли извергов?

Только согласись, родная! Только согласись! — повторял я с утра, словно молитву.