Одноклассница

У матери я провел целый день. Я долго слушал все ее новости, которые попустил за то время, что мы не виделись. Иногда отвлекался на свои размышления. Потом рассказал о себе. Не сразу, конечно, и, может, не все. Но и этого было достаточно, чтобы во тьме забрезжил свет. Это были минуты спокойствия и тишины для моей тревожной души.

С тех пор я начал чаще навещать маму. И я заметил, что взамен той ниточки, бессознательной связи, которая оборвалась с появлением отца, неожиданно появилась новая. Она была более сильная и живительная. Я вдруг понял, что могу делать маму счастливой. И случалось это зачастую от сущих пустяков. Например, от того, что ношу подаренные ею вещи; или не противоречу ее суждениям, даже если я категорически против; или когда смотрю вместе с ней ее любимые телепередачи. Как, оказывается, мало надо нам для счастья. И как, оказывается, много надо, чтобы это понять.

Прошло лето. Осенью мне пришла неожиданная идея устроить встречу одноклассников. Марина Павловна была, конечно, несказанно рада этому. К моему удивлению, и одноклассники приняли идею весьма благосклонно. И в субботу 23 сентября мы встретились. В нашем классном кабинете пахло свежей краской и старыми воспоминаниями. Все внутренне убранство, от школьной доски до портретов знаменитостей на стенах, пробуждало незримую связь с прошлым. И от этого легкая, как газовая занавеска, на меня накатила волна ностальгии. В такие моменты время перестаёт быть линейным и становится точкой, в которой сходятся все времена.

Всех своих одноклассников я встречал с искренней улыбкой, какими бы ни были наши отношения в школьное время. Каждый мне становился в тот момент очень близким, почти родным. А за окном тем временем рыжела так не любимая мной осень. Погода была тёплая и ясная, и только ветерок, протискивающийся сквозь оконную раму, напоминал о близости холодов. «Кто знает, осень, – думал я, – может мы с тобой и помиримся».

Неожиданно, когда мой взгляд еще был прикован к окну, я понял, что стало очень тихо. Класс весь замер. Я оторвался от окна. Все смотрели на дверь, встречая вопросительным взглядом незнакомку. У входа стояла девушка с тревожными и щемяще-прекрасными глазами. Она бегло оглядела класс. А потом посмотрела на меня. Когда наши взгляды встретились, она показала на свой телефон. Я не сразу понял, о чем идет речь. Но тут мой телефон, до этого мерно спящий на парте, издал характерный звук. Я взял его. Там бы сообщение от Лены. И под своим объемистым признанием я прочитал следующие слова: «Ты спрашивал, может быть я твоя судьба. Я не знаю. Но кто мешает нам попробовать. Ведь и правда лучше поздно, чем никогда». Я поднял глаза на Лену. Теперь ответа ждала она. Но что я мог сказать, когда все уже было решено судьбой.

Спустя мгновение мы сидели рядом за одной партой. И странное чувство пробуждалось внутри – одновременно тревожное и в то же время невероятно приятное. Казалось, что открылась дорога, о которой ты и мечтать не мог, и только привычный страх за свои силы омрачал это счастье. Но эту дурную мысль я гнал прочь.

– Я найду его, – сказал я, крепко держа ее руку. – Он ответит за все.

– Я знаю. Только потом, когда-нибудь.

И на ее губах застыла та самая улыбка, которая навсегда пленила сердце первоклассника.

Знаете, читать было интересно, потому что у каждого такая история заканчивается по-своему, или вовсе не заканчивается, или не начинается. Думаю, понимаете, что читательская публика всё-таки будет определённая, точно не юношество.

Кстати, почитатйте у Олега Роя «Старьёвщицу».

Или Бунина сборник «Тёмные аллеи», или из этого сборника хотя бы «Солнечный удар».

Или Куприна.

Это всё варианты выражения чувств мужчин.

И художественный язык там эталонный. Судя по всему, он Вам ближе.

Януш Вишневский тоже в этом плане интересен, «Одиночество в сети», например.