Одолень-трава

Ванюшка стеснялся Степана. У него дух захватывало, когда огромные ручищи поднимали его высоко над землей. Он смотрел в зеленые, смеющиеся глаза приемного отца и сжимался в комок…

– Эк, ты, бояка, аки девка красная! Ну-ка, покажь лучше нам истребитель! – смеялся Степан добрым смехом.

И Ванюшку, будто бы расправлял и разглаживал какой-то, теплый поток доброй силы, идущий от Степана, и он бесстрашно раскидывал руки, чувствуя защиту.

А память, все старалась…

– Ну, чего тут сегодня у нашего художника? – важно спросил Ванюшка, копируя голос Валентины и заглядывая Машуне через плечо, но вдруг быстро отскочил, округлив глаза:

– О-о-х, как это?

– Что? Что такое? – испугалась Машуня.

Ванюшка судорожно сглотнул, вцепившись в пуговицу на рубашке…

На него с портрета смотрели глаза их родной матери…

– Красивая у меня тетенька получилась? – спросила расстроенная сестренка.

– Красивая… – прошептал Ванюшка.

– Вроде тебе и не нравится вовсе…– надула губы юная художница.

– Очень нравиться… подари мне рисунок… – заторопился Ванюшка, снимая портрет.

– Бери, не жалко, еще нарисую,– ответила Машуня.

– Только не такую, а другую тетеньку, ладно? – c надеждой в голосе спросил Ванюшка.

– Ладно, одно и то же рисовать даже не интересно, – согласилась сестренка.

А после этого, забившись в сено на сарае, Ванюшка долго разглядывал портрет и плакал…

– Иван! Замечтался! – послышался откуда-то издалека голос Светланы.

Он отвел глаза от темного, уже не искрящегося тысячей огоньков неба, и тяжело вздохнул.

– Идемте домой…– тихо позвал Иван свое семейство…

Глава 4

Наутро Иван проснулся от веселой суматохи в прихожей.

Он быстро сел, и от неловкого движения, причинившего обжигающую боль, заскрежетал зубами.

– Не пристало командиру спать до обеда! – весело засмеялся Митька, протягивая руку, показавшемуся в дверном проеме Ивану.

– Да они теперь решают, когда мне спать, а когда нет, – кивнув на ноги, сказал виновато Иван.

– Ничего, терпи казак, атаманом будешь! – весело поддержала Митькина Катя.

– Так он у нас и так, уже атаман давным-давно! – рассмеялся Костя.