Одолень-трава

«Какой же ты Николай?! — хотелось сказать Вике. — Ты пока еще Коля…» Но вместо этого она так же серьезно, в тон гостю, сказала:

— Виктория.

— Виктория… — зачем-то повторил Коля. — В Англии, кажется, королева с таким именем была.

«Неплохие ассоциации!» — про себя улыбнулась Вика.

— Совершенно верно. Но я, как видишь, увы…

— А зачем вам? — простодушно отозвался Коля. — Вы и так… — тут он осекся и покраснел еще пуще.

— Молодец, Коля! — видя бедственное положение парня, пришел на выручку Николай Сергеевич. — Действительно, зачем ей быть королевой? Разве мы бы тогда вот так запросто смогли к ней прийти? И на чай тоже нечего было бы рассчитывать.

— Чай будет готов… — Вика выдержала знакомую Николаю Сергеевичу паузу, — ровно через тринадцать минут и тридцать секунд.

— Вот и прекрасно! А мы — с твоего разрешения — проведем это время в кабинете Викентия Викентьевича. Ничего трогать не будем, просто Коле надо убедиться, что там очень много книг. Так много, что они вот-вот выживут хозяина. И чтобы этого не случилось, Коля что-нибудь придумает. Несмотря на младые лета, он большой мастер по этой части…

Из нарочито витиеватой речи Николая Сергеевича Вика не сразу, но все же поняла, что привел он с собой мастера-краснодеревщика, о чем был у них разговор с отцом еще перед его отъездом в Грецию.

Вика проводила гостей в кабинет, а сама пошла на кухню готовить чай. По дороге, в прихожей, по привычке на секунду остановилась у зеркала и немало была удивлена, увидев в нем свою возбужденную, разрумянившуюся физиономию. Стеснительный Коля краснеет от смущения, а она-то с чего и от чего разрумянилась? Уж не оттого ли, что вызвала у парня столь лестные ассоциации?..

Пока грелся чайник, она расставила чашки, положила в вазочку варенье. Подумала: а ведь Коля-то, по всему видно, прямо с работы и, значит, голодный. И достала из холодильника сыр и колбасу. А когда резала колбасу, поймала себя на мысли: почему же об одном Коле только подумала? Что за пристрастное внимание к парню? Уж не глянулся ли он тебе, коим грехом?

Вика не знала, что ответить на эти вопросы. Не могла же она признаться (даже самой себе), что Коля ей понравился. Что за блажь? Девушке, ставшей невестой, никто не должен, а значит, и не может нравиться, кроме жениха!

Все так, все правильно. Однако Коля ей и в самом деле понравился. Понравился едва ли не с первого взгляда. Спроси ее, чем — лицом, статью, умом, — она бы не смогла ответить. Лицо как лицо, ничего особенного, о стати и говорить нечего, а ум свой, если он и есть, паренек пока что никак не обнаружил. Так чем же?

Коля не был похож — и опять же не о внешней похожести речь — ни на кого из знакомых Вике ребят. Он явился будто из какого-то другого мира: открытый, наивный, светлый. И даже то, что он еще не разучился смущаться и краснеть, лишь добавляло ему трогательного обаяния.

— Все готово! — крикнула Вика через дверь кабинета.

— Идем, идем! — отозвался Николай Сергеевич.

Они вышли в прихожую, продолжая неоконченный разговор.

— Я же тебя привел не только затем, чтобы ниши показать, а чтобы ты видел, что справа и что слева; чтобы твоя работа вписалась в общую картину.

— Может, сначала эскиз набросать и показать? Вдруг не получится, не понравится?

— Можно и так. Но я думаю, что у тебя получится и всем — и Викентию Викентьевичу, и Вике тоже — понравится.

Они и за чаем какое-то время еще говорили о предстоящей работе, уточняли детали. И сошлись на том, что Коля все же сначала сделает карандашный набросок и покажет его Викентию Викентьевичу.

— Я еще никогда столько книг не видел! — с нескрываемым восхищением сказал Коля. — Разве что в библиотеке.

— Если бы ты еще знал, какие книги! — поднял палец Николай Сергеевич. — Много таких, что не в каждой библиотеке сыщется.

— Вот бы почитать!

И опять столько детского простодушия было в Колином «вот бы…», что Вика не удержалась от улыбки.

Ел он неторопливо и как-то очень аккуратно. И чай прихлебывал небольшими глотками, без шума. На него было приятно смотреть.

— Можно еще чашку?

«Ну вот, засмотрелась! Самой бы надо предложить…»

— Конечно, конечно! — Вика с услужливой готовностью налила чаю. — Пожалуйста!

Принимая от нее чашку, Коля поднял голову, и они встретились взглядами — глаза в глаза. Продолжалось это, наверное, какое-то мгновение, но по рукам, по телу Вики словно ток пробежал. Словно через блюдце с чашкой между ними замкнулась электрическая цепь… Слава богу, Николай Сергеевич, кажется, ничего не заметил, а то стыд и срам…

Да и вообще, что это такое? Что за наваждение? Какую-то электрическую цепь придумала. Нет никакой цепи! Привел Николай Сергеевич парня-столяра, они сидят, пьют чай, и твое дело угощать их, вовремя подливать в чашки — вот и все. Через каких-нибудь десять — пятнадцать минут они уйдут. А потом позвонит от Боба Вадим, и вечер можно будет провести вместе… Успокойся. Возьми себя в руки… Кто-то ей сегодня уже говорил это. Кажется, Вадим. «Ты какая-то вздернутая. Успокойся…» Теперь вот самой себя приходится успокаивать.