Офелия и янтарные хроники

– Да, я понимаю, коллекция президента немного разрослась, – сказала Пиппа, когда мы перелезали через каменные шеи и головы. – Но он любит эти изваяния, и среди них есть очень ценные экспонаты, которые хранятся у него с древних времён. Да и они придают дворцу домашний уют, тебе не кажется?

Я как раз смотрела на гобелен, на котором чудовищные рыбы грызли борта лодки.

– Наверное, да, – ответила я.

«Уют среди химер? Интересный вкус».

Чуть позже мы встретили двух пожилых дам в теннисных юбках, которые явно направлялись на матч.

– Вы не видели сегодня Леандра Андерсена? – окликнула нас одна из них, когда мы проходили мимо.

– К сожалению, нет, – ответила Пиппа.

– Разве этот мальчик не был с вами в Париже в прошлый раз? – поинтересовалась другая. – Куда же он снова пропал?

Мы пожали плечами и продолжили осмотр Янтарного дворца. Я тоже кое-кого искала: раз за разом я оглядывалась по сторонам в поисках старика с разноцветным галстуком-бабочкой, который вчера вечером упомянул моего отца. К сожалению, с ним мы тоже не встретились, хотя, казалось, обошли все коридоры этого гигантского здания. И я всё ещё не понимала, что нам предстоит сделать.

– Объясни, зачем мне платье? – спросила я. Винтовая лестница, по которой мы поднимались, так закручивалась вокруг собственной оси, что у меня кружилась голова.

– Сегодня вечером состоится церемония открытия Янтарного турнира. Четыре семьи Вневременны́х проводят турнир только раз в несколько столетий, и за Январских на этот раз выступает твоя родная сестра. Хороший повод приодеться, – сказала Пиппа.

Я вздохнула. Сегодня утром она уже объяснила мне то же самое.

– Но… Грете будет всё равно, что на мне надето, – начала я и сглотнула, потому что Грете, вероятно, было всё равно, есть я на свете или нет. – Если я правильно понимаю, она будет соревноваться с другими, чтобы стать… эээ… Повелительницей времени, и поэтому ей придётся выполнять всякие странные Вневременны́е задания, верно?

Я терялась в догадках, думая о том, какими способностями должен обладать тот, кому поручено переправлять души умерших обратно к источнику временны́х потоков. А уж вообразить, что такого замечательного в этой работе, даже не пыталась. Однако я была уверена, что Грета приложит все усилия, чтобы выиграть. Даже если я появлюсь в зале голой или в костюме динозавра. Потому что, если Грета что-то задумала…

– Сегодня все приоденутся, – сказала Пиппа, как будто это всё объясняло. – И я хочу, чтобы моя праправнучка была красивой.

Я снова вздохнула.

– Спасибо, конечно, но… Я никогда не любила платья, понимаешь?

Я была из тех девочек, которые ползают по грязи в скаутском лагере, чтобы захватить флаг противника в ориентировании на местности. Из тех, кто, покупая одежду, прикидывает, удобно ли будет в ней пристёгивать страховку для скалолазания. И джинсы я выбирала чаще и с бо́льшим удовольствием, чем…

– Да, думаю, любовь к красивым платьям ты от меня не унаследовала, – сказала Пиппа, глядя на меня. – Но мы уже пришли.

– Отлично.

Пиппа постучала в дверь, украшенную резным цветочным орнаментом, и нажала на изящную ручку из слоновой кости.

Первым делом мне в глаза бросились сапфиры.

Вся комната была полна ими, драгоценные камни красовались на маленьких столиках и вазах, на подлокотниках стульев и на диванных подушках. Всё мерцало и сверкало ярко-синим цветом. Однако ярче всего сиял потолок, весь покрытый драгоценными камнями. Мои глаза не сразу привыкли к этому неожиданному великолепию, но вскоре я разглядела на одном из диванов молодую женщину. Её голубое шёлковое платье в сапфировом сиянии было идеальной маскировкой.

– Привет, Елена! – поздоровалась с ней Пиппа. – Это Офелия, наше недавнее пополнение семейства. Мы хотели спросить, не одолжишь ли ты ей на вечер платье. У вас с Офелией примерно один размер.

Елена в голубом кивнула мне. Её тёмные волосы были уложены на макушке в замысловатую башню из локонов, и я вспомнила, что именно эту красавицу я видела вчера за ужином, когда она пристраивала вымпел на парапет ложи.

– Привет, – сказала я. – Не беспокойтесь, я обойдусь и без платья.

Но Елена уже вскочила на ноги. Она обошла меня круго́м, внимательно рассмотрела с головы до ног, наклонив голову, а потом хлопнула в ладоши и исчезла в соседней комнате.

– Извините, но… может быть, у вас найдётся что-нибудь с длинными рукавами? – крикнула я ей вслед. Пиппе я пояснила: – Я не ношу одежду, в которой видно мой шрам.

Пиппа мне молча улыбнулась. Не дождавшись ответа от Елены, я осторожно шагнула в сторону соседней комнаты, но Пиппа положила руку мне на локоть и удержала на месте.

– Думаю, Елена всё услышала, – тихо объяснила прапрабабушка. – Просто она не разговаривает… никогда. Молчит уже давным-давно. Знаешь, раньше она была принцессой. В Древней Греции её почитали за красоту и изящество. Но она тяжело заболела и умерла бы, если бы президент Пан не нашёл её и не привёз сюда буквально в последний момент. Он её спас. Жить Елене оставалось всего секунду. Ей нельзя покидать дворец.