Офицер особого назначения

Так уж повелось, что шпионы, диверсанты, преступники, если они чужаки, в сельской местности оседают чаще всего на окраинах населенных пунктов. Сюда легче скрытно прийти, отсюда удобнее и безопаснее уйти. Там у этих людей явочные квартиры, места проживания, склады с оружием, продовольствием. Здесь, вероятнее всего, следует ожидать вооруженного сопротивления. Участники операции об этом знали. Поэтому, не замечая чар окружающего благоухания, солдаты и офицеры в полной боевой готовности вошли в Белые Журавли цепью по огородам и садам.

Вот и первые жилые постройки. По-разному реагировали жители на внезапное появление военных: безразлично, настороженно, с любопытством, заискивающе. По поведению хозяев подворий можно определить многое: врёт или говорит правду, все ли вышли или еще кто-то остался в доме. Порой соседи давали неточные сведения друг о друге. В результате два-три бойца в сопровождении хозяев входили в жилые помещения и вели там поиск людей. Осматривались в обязательном порядке чердаки, нежилые постройки, погреба, другие места, где имелась возможность укрыться человеку.

Проверка документов в первом ряду подворий закончилась успешно, посторонних лиц не оказалось. Через улицу — второй ряд. В первом дворе молодящаяся женщина с перетянутой широким поясом талией вышла на крыльцо, загородила дорогу, сказала низким голосом:

— В этом доме можете не искать. Кроме меня никого нет. А вот у соседки ночью слышала мужской голос, а живут гам одни женщины. — Она хохотнула в кулачок: — Только не ходите туда сразу, не выдавайте меня.

Слова женщины подтвердились. В указанном доме провели тщательный поиск и под хорошо прибитыми половыми досками обнаружили ящик, а в нем человека. Задержанным оказался бежавший из колонии рецидивист, любовник хозяйки. Люк-лаз был сделан из-под крыльца с отодвигающейся верхней широкой доской. Старший наряда при выходе из коридора наступил на эту доску, она подалась, за нею оказался вход.

У соседской старушки в сарае под ворохом сухого бурьяна, служившего топливом, солдаты обнаружили целый арсенал. Здесь покоились до поры до времени три ППШ, два карабина, десяток гранат Ф-1 и две тяжелые противотанковые. Глуховатая бабуля ничего толком сказать не могла.

— Ночевали у меня дней пять-шесть назад два красноармейца, не знаю, возможно, они забыли?

— Ещё они у вас не появлялись днем или ночью? — спросил командир поискового отделения.

— Не видала. А слышу я плохо. Ночью на улицу не выхожу, кто тут чего делает в это время, не знаю.

— Разгороженное подворье с глухой бабулей, — докладывал командир взвода Шведову, — тут не только склад с оружием, диверсионные группы могут формироваться.

В полосе проверки второго взвода в одном из жилых домов не оказалось хозяев. Но во время поиска они были обнаружены в погребе прикрытыми пустыми бочками, ящиками. Две женщины оказались убитыми. Подросток с двумя ножевыми ранениями был жив и мог говорить. Он рассказал, что ночью у ним пришли два вооруженных бандита с заросшими бородатыми лицами, по-русски говорили плохо, начали приставать к матери и сестре, он заступился за них, больше ничего не помнит.

— Они не могли далеко уйти, — говорил мальчик, — были сильно пьяные.

Преступников обнаружили в саду в заросшей травой щели, которую хозяева готовили еще в начале войны как укрытие во время бомбежки. Упирающихся, злобно, по-собачьи рычащих, их приволокли за волосы, усадили на завалинке. В нескольких метрах от них на носилках лежал раненый пацан. Рядом с ним, прислоненные к стене, стояли два ППШ, отнятые у бандитов. Неожиданно парнишка поднялся, схватил автомат и длинной непрерывной очередью начал кромсать пьяные рожи насильников.

Не спеша подошел командир взвода, взял из рук стрелявшего автомат, замолкший после того, как закончились в магазине патроны, посмотрел на потупившихся вблизи солдат.

— Как же вы могли допустить самосуд? — обратился он к своим подчиненным.

— Так ведь… — разведя руки, сказал пожилой солдат и остановился, не зная, что еще можно добавить.

— Оно конечно… — поддержал соседа второй, — но ведь тут вон какое дело…

— Товарищ командир, — встрепенулся раненый мальчик, — дайте мне второй автомат. Вдруг очнутся.

— Не очнутся, если вместо лица одно месиво кровавое осталось, — ответил пожилой, — их теперь даже родная мать не признает, если она у них была.

— После операции, — пообещал командир взвода, — разберусь. Виновные будут наказаны. А мне что докладывать капитану?

— Наказать надо. Это само собой, коли кто виновен, — не удержался от улыбки солдат, — в перестрелке чего только не случается.

Длинная автоматная очередь остановила продвижение цепей роты, ведение поиска и проверку. Теперь по сигналу Шведова операция возобновилась в прежнем темпе.

К обеду стало припекать солнце. Подразделения группы проверки и поиска с четырех сторон подошли к рынку. Разморенные теплом и усталостью солдаты валились с ног. От руководителя операции поступила команда: «Отдыхать в цепи. С мест не сходить. Выходящих граждан пропускать через КПП, которые выставить в каждом взводе».