Оглянись, дорогой !

Джоанн улыбнулась и спросила Эндрю:

- О чем ты думаешь?

Она отлично понимала, о чем он думает, только хотела знать, что и как он скажет. Его улыбка стала смущенной, он мягко сказал:

- Ты так добра. Джоанн засмеялась:

- Потому, что сейчас лягу с тобой в постель?

Не изменяя выражения лица, Эндрю ответил:

- Потому, что ты проницательна. Ты меня понимаешь. И говоришь то, что я хочу услышать. Раньше я никогда не задумывался, как вести себя с другими людьми. В Англии, в школе, я был не как все. У меня не было выбора - я был одинок. Потом решил путешествовать таким же образом, как это делали давным-давно. Меня никто не интересовал, да и я не был никому интересен. Даже моей семье. Сейчас не знаю, как жить дальше. Ты могла бы направлять меня по жизни.

Джоанн не прерывала его, ей стало интересно.

Эндрю сказал осторожно:

- Это очень страшно - оказаться совсем еще маленьким в чужой стране и быть.., отличным от других.

Что же за люди его родители? - с раздражением думала Джоанн. Но, осуждая их, она понимала, что должна быть последовательной с Эндрю. Если она нужна ему, если примет его сторону, то автоматически станем врагом его семьи. А Джоанн хотела быть арбитром. Кем-то, кто придерживается нейтральной позиции.

Она начала задавать осторожные вопросы, чтобы лучше понять Эндрю.

- Насколько тебе удавалось принимать участие в общих играх?

- Преподаватели были внимательны, когда мы все играли, они следили за тем, что мы делаем. Но я слишком выделялся из общей массы - я был единственным янки. Каждого, кто прибывал из Америки, там называли янки. Этим меня обосабливали. - Помолчав, он задумчиво добавил:

- Никто не искал моей дружбы. Они не отвергали меня - просто не замечали моего присутствия.

- Учителя это видели?

- Нет, они были добры ко мне, разговаривали со мной, но там не знают чувства товарищества.

Сердце Джоанн сжималось от сострадания. Теперь она презирала его недальновидных родителей.

Девушка подошла к Эндрю, села ему на колени и запустила тонкие пальцы в его волосы. Дыхание Эндрю сразу же сбилось, с губ сорвался тихий стон.

- Почему ты это делаешь?

- Мне приятно тебя ласкать, - призналась Джоанн.

- А когда я кладу руку вот так, это будет лаской?

- О, в этом деле все хорошо, пока мы наедине, но если присутствует еще кто-либо, это уже будет непристойно.

- Значит, я буду непристоен?

- Точно. В остальное время ты должен находиться в трех футах от меня <Три/>- около одного метра.>. Он облизал губы.

- А я и не знал, что веду себя непристойно. Как нехорошо!

Его тон был насквозь фальшивым.

- Ха! - только и произнесла Джоанн. Эндрю никогда в своей жизни не дразнил женщин. Такая игра была внове для него. Он был очарован этим, самой ею и ее ответом. Ее сдержанностью, упреками и раскованностью. Ее приятным смехом, таким мягким и вкрадчивым.

- Мне нравится, как ты смеешься, - признался Эндрю. - Ты так нежна и терпелива, что...

Она выпрямилась:

- Терпелива? Я терпелива? Вздор! Я или согласна, или совсем не согласна, и...

- У дома пилота ты убедила меня послушаться Тома, не унижая меня. Ты отыскала слова, чтобы вежливо побранить меня и оставить за мной свободу выбора. Я никогда не забуду этого.

- Просто я поняла твое состояние. Эндрю вдруг спросил:

- У тебя были трудности с семьей?

- Нет. Но я была свидетельницей столкновений между близкими мне людьми, чего я никогда не смогу понять.

- Я так рад, что нашел тебя! - искренне воскликнул Эндрю.

- Ты не такой, как остальные мужчины. Помнишь, как мы встретились в первый раз? Как гуляли? Ты вел себя недружелюбно.

- Ты меня пугаешь! Она изумилась:

- Чем же я напугала тебя?

- Я не знаю, как с тобой обращаться. Она подняла брови и пожала плечами:

- Ладно, забудем, ведь в дальнейшем ты обращался со мной очень бережно, не так ли?

- Ты заметила?

Она засмеялась, ероша его волосы. Они целовались, тихо смеялись, затем переместились на ее кровать и снова были близки.

Несколько дней спустя, поздно вечером, когда Минна снова завивала кудри, Джон сказал:

- Я не видел ни Джоанн, ни Эндрю несколько дней. Они что, уехали?

Минна вынула шпильку изо рта и воткнула ее в волосы.

- Нет. Они узнают друг друга ближе.

- Отлично. И это теперь так называется?

- Замолчи.

- Ты одобряешь поведение людей, которые живут вместе до женитьбы? поинтересовался Джон.

- А мы-то что делали?

Джон прижал руку к своей голой груди и продолжал в игривой манере:

- Мы это делали? Как возмутительно! Я тогда спал, а ты овладела мной!

- Вот еще! Это ты всегда пускал в ход все свои девять рук! Джон удивился:

- У меня.., девять рук?

- Я считала!

- Как же это случилось, что у меня их не десять? Четное число и балансировка. Для лошадника балансировка очень важна.

- Я откусила одну, когда ты впервые прикоснулся ко мне.

- Так вот что с ней случилось! Ухмм. Теперь припоминаю. Ты была форменным наказанием, честное слово. Я потратил уйму времени, пытаясь уложить тебя под себя.

- Грубый, неуклюжий тип!

- Но тебе это нравилось.

- Тише!

- Почему?

- Кто-нибудь из детей может услышать тебя и понять, как мы охочи до игр в темноте!

- А как поживают влюбленные птички? - спросил Джон.

- Отлично.