Оглянись на бегу

– Руди, не смеши меня, – отрезала Дейни. Она твердо знала: что хорошо для агентства – хорошо и для клиентов. – Он нанял нас для того, чтобы весь штат узнал его имя. Что же еще, по-твоему, называется рекламой? И я буду считать работу законченной лишь тогда, когда увижу наши плакаты на улицах и ролики по телевизору.

– Нет, Дейни. – Кажется, лишь теперь Руди проснулся окончательно: он вскочил так резко, что несколько капель кофе выплеснулись из чашки на стол. – Я в такие игры не играю. Он знает, чего хочет. Он же не какой-нибудь пустоголовый идиот, торгующий кремом для бритья. Я, как и ты, новичок в политике. Если сенатор говорит, что надо подождать, – значит, так и есть. Он в этом лучше разбирается. Пусть ждет.

– Но у меня свое мнение, – настаивала Дейни. – Или ты забыл, что я – партнер?

– Бог свидетель, об этом трудно забыть! Ты перевернула вверх дном все в моем агентстве – о доме я уж и не говорю! Но и ты не забывай, что у тебя сорок пять процентов акций, а значит, мой голос – решающий. Или ты подписала договор, не читая?

– Я читала договор, – ответила Дейни. Тут бы и замолчать, но она была слишком взбудоражена и не могла остановиться. – Я просто подумала, что тебе было бы полезно воспользоваться опытом моей многолетней работы у Приджерсона.

Дейни гордо подняла голову, не сомневаясь в своей правоте. Но Руди ее удивил. Он подошел ближе – Дейни ощутила запах его тела, – приблизил лицо к ее лицу и уничтожил ее несколькими словами.

– Если я не ошибаюсь, мисс Кортленд, вы больше не работаете у Приджерсона. Вы стали моим партнером только потому, что ни одно другое агентство не захотело иметь с вами дела. Так чем же ты лучше меня? Здесь мой пруд, и я умею плавать. Хочешь утонуть? Прекрасно. Отправляйся к сенатору Гранту и выкладывай ему свои идеи. Посмотрим, что он тебе ответит. А я иду в душ.

Руди удалился в ванную, громко хлопнув дверью. Дейни осталась посреди комнаты, обессиленная, почти в отчаянии. Радостное возбуждение погибло быстрой и бесславной смертью. Руди просто сказал вслух то, что Дейни и так знала, но лучше бы он вонзил нож ей в горло! Собрав в охапку плакаты, Дейни бросилась к себе в спальню.

Она вышла оттуда через час, одетая, бодрая и готовая идти. Ссора с Руди ее больше не волновала. Такое случается между новыми коллегами, когда они только притираются друг к другу. Сейчас она извинится, и оба они забудут об этой глупой стычке.

Дейни постучала к нему в дверь – ответа не было. Руди ушел. Она осталась одна в чужом доме, в незнакомом городе, вдали от любящих друзей. Дейни вздрогнула. Свой дом она покинула, человека, который ее любил, предала…

Но Дейни не умела долго предаваться меланхолии. Вспомнив, что скоро Новый год, она пообещала себе не повторять старых ошибок. Она извинится перед Руди и будет держать рот на замке при встрече с сенатором Грантом. Она подготовит кампанию «Апач» до Рождества, в сочельник улетит в Сан-Франциско и проведет праздник дома, с Блейком. А как только кончится вся эта кутерьма с презентацией, обещала себе Дейни, она станет совсем другим человеком! Она будет думать, что говорит и что делает! Она ни за что больше никого не обидит! В конце концов, она же не жестокая и не бесчувственная. Она просто не может поступить иначе. Почему же Блейк – а теперь и Руди – никак не хотят этого понять?

…Вот уже две недели Лора Принс была зла как черт. Дейни, явившись в агентство словно джинн из бутылки, попросту выкинула ее вон. Даже у Руди теперь не было для Лоры времени – еще бы, презентация на носу, да еще два клиента… Тоже мне клиенты! «Рэдисон Кемикал» – дерьмо, видала она таких! От сенатора ни долгосрочного контракта, ни больших денег не дождешься. Остается «Апач», но при чем тут Дейни? Всю черновую работу по этому контракту провела Лора, а ей осталось только снять сливки. Положим, она классно одевается, да и собой ничего; предположим даже, что она и вправду гений. Но в эту игру можно играть и вдвоем. Сегодня Лора сделала первый выстрел – и, кажется, не промазала. Новый костюм, новая прическа. Рано или поздно Дейни уйдет – и тогда Руди заметит обновленную Лору.

Лора последний раз прошлась по губам оранжевой помадой, пригладила преображенные – теперь короткие и прямые – волосы и вошла в офис.

– Доброе утро, Сирина, – поздоровалась она и наклонилась над столом секретарши в поисках адресованных ей писем. Она прекрасно знала, что писем нет, но боялась заметить в глазах Сирины жалость. – Мне писем не было?

Сирина вздохнула. Она прекрасно понимала, что происходит с Лорой, и больше всего на свете боялась, что Лора об этом догадается. Сирина подняла голову от пишущей машинки, поправила очки, подтянула резинку, удерживающую ее «хвостик», и только потом заговорила.

– Лора, вам очень идет новая прическа, – сообщила она со всей искренностью, на какую была способна. Она даже ухитрилась взглянуть Лоре в глаза и выдавить из себя улыбку.