Оглянись на бегу

Серые глаза сенатора лучше всяких слов говорили, что он не шутит. Два предложения в один день – и от обоих невозможно отказаться! Берегись, Руди, как бы судьба не сыграла с тобой злую шутку! Но живем мы один раз, и второго такого случая может никогда и не выпасть. Руди больше не улыбался – дело было слишком серьезное. Одним глотком он допил скотч.

– Что конкретно вы имеете в виду, сенатор Грант? – спросил он, протягивая Эрику пустой бокал. Тот немедленно наполнил его вновь.

Александер прошелся по первому этажу, гася везде свет, включил сигнализацию и поднялся в спальню. Тяжело опустился на огромную кровать – кровать его матери – и зажег ночник.

Корал заворочалась под одеялом и сонно потянулась к нему.

– Ну как, он согласен? – спросила она хрипловатым со сна голосом.

– А ты сомневалась? – улыбнулся Александер.

– Конечно, нет. – Корал придвинулась ближе и обняла его за талию. Нагота ее, как всегда, возбуждала; но на этот раз собственное тело подвело Александера. Он слишком устал. Даже для Корал.

– Я его заметила в первый же день в секции, – продолжала она. – Сообразительный, с амбицией, и язык хорошо подвешен. Конечно, звезд с неба не хватает… – Александер скинул ботинки и начал снимать брюки. Корал зевнула и погладила его обнаженную спину. – Что ж, если он тебе поможет, я буду очень рада, – продолжала она уже более бодрым голосом. – Ты объяснил ему, что тебе нужны новые люди и новые идеи?

– Да. Вот это ему не понравилось. Я был с ним предельно честен, но он, кажется, так и не расстался с иллюзией, что я оценил его искусство и опыт. Впрочем, он клянется, что эта женщина, его новый партнер, просто фонтан гениальных идей.

– Та, что ты видел сегодня?

– Угу. – Александер расстегнул рубашку и стянул ее через голову.

– Тебя интересует только ее талант или что-нибудь еще? – Корал легонько царапнула его по спине. Александер стремительно развернулся и схватил ее за руку. Корал вздрогнула от неожиданности, в глазах мелькнул мимолетный испуг, и Александер ощутил странное удовольствие от того, что напугал ее. Он терпеть не мог женской ревности, подозрений, слежки… Все это он уже испытал с Полли. На всю жизнь хватит.

– Корал, только не говори, что ты ревнуешь. Не знаю ничего глупее ревности.

– Конечно, нет. – Корал сердито выдернула руку. – Я просто поинтересовалась…

– Мои дела тебя не касаются.

– Ошибаешься, Александер, – возразила Корал. – Где бы ты ни был, чем бы ни занимался – ты мой. У меня просто не было случая тебе это доказать.

– Докажи сейчас.

– Попробую, – ответила она и обвила его руками. Лица их сблизились. Александер закрыл глаза и, словно наяву, увидел женщину с платиновыми волосами, ворвавшуюся в кабинет к Руди Грину. Губы его жадно впились в податливый рот Корал. Усталости как не бывало. Александер воображал, что волосы Корал короче, тело стройнее, а лицо правильнее. Он представил на ее месте ту женщину, и желание охватило его.

Александер рывком отбросил одеяло. Корал, обнаженная, пылающая от возбуждения, ждала его. И он овладел ею яростно и самозабвенно, зная, что никогда больше не будет так нуждаться в любви. Скоро, обещал себе Александер, он не будет нуждаться ни в ком и ни в чем.

Глава 13

– Господи Иисусе! Дейни, ты вообще когда-нибудь спишь?

Руди стоял в дверях комнаты, массируя шею и затекшее от неудобной позы плечо. Сегодня Дейни удостоилась лицезреть на нем голубые боксерские трусы – сама скромность по сравнению с теми огненно-красными или нежно-розовыми плавками, в которых он выплывал из спальни в первые дни их платонического сожительства. Однажды, помнится, Руди даже надел трусы с прозрачной вставкой спереди. На краткий миг Дейни задержала на них взгляд… Кто она такая, в конце концов, чтобы в упор не замечать несомненно привлекательного мужчину? Тем более если мужчина этот должен вскоре взлететь к высотам рекламного бизнеса.

За две недели, прошедшие с приезда Дейни, Руди подписал договор не только с сенатором Грантом, но и с промышленным отделом «Рэдисон Кемикал». Все шло как по маслу. Для полного счастья не хватало лишь контракта с «Обувью «Апач». Ведь сенатор скорее всего исчезнет после выборов, а «Рэдисон Кемикал» не закажет больше одной-двух брошюр.

– Руди, почему я ни разу еще не видела, чтобы ты вышел из спальни одетым? – поинтересовалась Дейни. Она ползала на коленях вокруг разложенного на полу огромного плаката «Апач» и что-то отмечала маркером.

– Я не собираюсь менять свои привычки лишь из-за того, что в доме у меня поселилась ханжа, – проворчал Руди. Голос у него со сна был хриплый и по-детски капризный. – Позволь тебе напомнить, что это не навсегда. Я, должно быть, рехнулся, когда пустил тебя к себе.

– Это часть нашего договора, ты забыл? – не обращая внимания на его грубость, спокойно ответила Дейни. – Лора скорей согласится сгореть в аду, чем приютит меня, а Сирина и рада бы, но сама ютится в какой-то каморке. Остается номер в отеле за счет агентства – или твой дом. Помнится, две недели назад это даже не обсуждалось. – Она подняла голову и с улыбкой взглянула на него.