Огненная буря

— Гвен уже сопроводили в байкерскую крепость, малыш. Думаю, ты немного опоздал, — сообщила я.

Несмотря на то, что на вид ему казалось не больше двадцати, на «малыша» он вовсе не походил. Он выглядел злобным и опасным.

— Ты должна поехать со мной в клуб, — сказал он вместо ответа.

— Шутишь, что ли? — усмехнулась я.

Его лицо ничего не выражало.

— Разве похоже, что я шучу?

— Ну, ты выглядишь как мальчик, который привык получать деньги на обед практически без споров. И я говорю, что никуда не поеду.

Он слегка нахмурился.

— Мне дали указания, что если ты откажешься, я должен привязать тебя к своему байку, — сообщил он мне без капли юмора.

Мой гнев достиг пика.

— Это единственный способ заставить меня пойти с тобой, — заявила я, желая узнать, блефует ли он.

Проспект приподняла бровь, и вытащил из-под жилета веревку.

— Уверена?

Дерьмо. Мелкий засранец говорил серьезно.

— Когда увижу Кейда, надеру ему уши, — прорычала я себе под нос.

Проспект уставился на меня.

— Это не Кейд приказал тебя привезти, — сказал он.

Я замерла.

Брок.

***

Казалось, уже несколько часов я мерила шагами пол его грязной комнаты. Текила мало помогла, чтобы подавить мою ярость, — на самом деле, она ее подпитывала. Как смеет Брок заставлять меня не только сидеть взаперти в этом богом забытом месте, но и спать в его комнате? Козлина. Мы даже не разговаривали с той катастрофичной ситуации с Йеном, но все же он считал уместным изображать из себя мачо-собственника? Его ждет горькое разочарование. Сначала я планировала разгромить его комнату, но там был такой бардак, что я сомневалась, что он заметит.

В глубоких тайниках моего разъяренного сознания маленькая частичка меня признавала, что, возможно, это хорошо, что он заботился обо мне, защищал, беспокоился достаточно, чтобы рискнуть столкнуться с моим гневом. Но, к сожалению, в тот момент эта маленькая частичка не контролировала ситуацию. Спасибо, текила.

На полушаге к двери, та распахнулась, и мой взгляд остановился на входящей в нее фигуре.

— Ты! — крикнула я, устремляясь вперед и тыча пальцем ему в грудь. От меня не ускользнуло усталое и измученное выражение на его привлекательном лице. — Как ты смеешь заставлять какого-то долбаного мальчишку буквально силой сажать меня на байк, едва дав мне время, чтобы упаковать косметичку, не говоря уже о приличном выборе гардероба?

На мгновение я замолчала, не уверенная, что это была истинная причина моей злости. Оказалось, текила обладала большим контролем, чем я изначально полагала.

— И вообще, — продолжила я, — как ты в принципе смеешь позволять кому-то утаскивать меня? А потом требовать, чтобы я спала в этой... общаге!

Я с отвращением оглядела грязную комнату.

— Я не твоя! Я не принадлежу тебе. Твою мать, мы даже больше не спим вместе. Ты не можешь предъявлять мне никаких долбаных прав! — тяжело дыша, я придвинулась прямо к его лицу.

Лицо Брока ничего не выражало.

— Извини, что это не пятизвездочные апартаменты, к которым ты привыкла, Искорка. Мы попросим горничную оставить мяту на твоей подушке утром, если это поможет. — Он вглядывался в мои глаза. — Но ты моя. Неважно, какое дерьмо ты вытворяешь, неважно, кто, черт возьми, заявляется, пытаясь сказать тебе что-то другое. Может, ты и не моя старушка, но ты моя. Я знаю, какая сладкая твоя киска на вкус, знаю, что мой член чувствует у тебя во рту, и я знаю, что если с тобой что-нибудь случится, я сойду, нахрен, с ума.

Он выдержала паузу, которой хватило на то, чтобы я почувствовала между ног влагу и тот факт, что мы стояли так близко, что наши губы почти соприкасались. Я чувствовала запах сигарет в его дыхании.

— У меня был тяжелый вечер. У меня нет сил иметь дело с твоим ртом, если только он не на моем члене. Как насчет того, чтобы я трахнул тебя, и мы продолжим этот спор утром? — спросил он с рычанием.

Эротическое обещание в его глазах, рука, которая внезапно сжала мое бедро, посылая огонь по телу, рассеяли ярость, которую я чувствовала. Или, точнее, превратили ее в желание.

Брок, должно быть, прочел незначительную перемену в моем теле, потому что погрузился пальцами в мои волосы и притянул мой рот к своему. Поцелуй не был нежным. В нем не чувствовалось любви. Он был жестким, лишавшим сил.

Брок поднял меня и грубо швырнул на неубранную кровать. Плотский, животный взгляд возбудил меня. Прошло несколько недель с тех пор, как мы в последний раз были вместе, и все, о чем я могла думать, — чтобы он вошел в меня. Очевидно, у него были те же мысли, потому что, когда он наклонился надо мной, сразу потянулся к середине моей блузки и дернул в разные стороны.

Я едва заметила разлетевшиеся повсюду пуговицы. Все, о чем я могла думать, — это рот Брока, который устроился на моей груди и сосал сосок через кружева лифчика. Он дернул чашечку вниз, слегка прикусывая плоть, смесь боли и удовольствия чуть не отправила меня за грань. Грубые пальцы проникли в мои трусики, и я вскрикнула, когда он потер меня.

— Чертовски мокрая, — прорычал он.