Огненная буря

Неохотно выйдя из душа и сделав все возможное, с тем ограниченным запасом средств, что у меня имелся, я была готова встретить новый день. Я ни за что не стала бы торчать здесь, рискуя подхватить Стокгольмский синдром. Я ехала вместе с Гвен в магазин.

Брок тщательно осмотрел мой наряд, когда я вышла из ванной. На мне было облегающее трикотажное платье цвета хаки без рукавов, с высоким воротом и коричневые туфли на каблуках, а мои волосы спадали беспорядочными волнами.

— Как бы мне ни нравилось, что ты так чертовски сексуально выглядишь в этом наряде, детка, боюсь, в таком виде я не выпущу тебя из этой комнаты. Не могу допустить, чтобы ты весь день слонялась по зданию клуба, дразня мужчин и награждая их синими шарами, — сказал он с ухмылкой.

Я надела золотые часики.

— Я не собираюсь здесь торчать — я могу подхватить венерическую болезнь. Я еду в магазин с Гвен, — сообщила я ему.

Может, в этом стервозном комментарии и не было необходимости, но я все еще злилась из-за того, что меня сюда притащили.

Глаза Брока сузились, и он встал.

— Ты не пойдешь в магазин. И не покинешь здание клуба, — выпалил он.

Я секунду смотрела на него, склонив голову набок.

— Извини, ты перепутал меня с кем-то, кому можно приказывать? Потому что в последний раз, когда я проверяла, я не перенеслась в Саудовскую Аравию, а значит, мужчина не дожжен диктовать, что женщина может и не может делать, — спокойно заявила я. — Здесь же следует отметить, что мужчина не приказывает другому мужчине практически выволочь женщину из ее дома, чтобы упрятать в байкерский клуб, а затем держать ее в своей комнате.

Брок поднял бровь, его челюсть напряглась.

— Однако, эта женщина не возражала, когда я ее трахал.

Я не знала, что на это ответить, поэтому взяла телефон, чтобы написать Гвен.

Брок шагнул вперед, чтобы выхватить его у меня из рук. К счастью, я уже отправила сообщение.

— Эй! — воскликнула я, потянувшись к телефону. — Отдай.

Брок скрестил руки на груди.

— Я сказал, ты никуда не пойдешь. Это небезопасно.

— А я сказала, что ты мне не указ. Мы не вместе, я не твоя старушка. — Я использовала снисходительный тон и воздушные кавычки. — Мы занимаемся сексом. Все. Ты не можешь изображать мачо-защитника, когда тебе вздумается, а когда ситуация ухудшается, вести себя как мудила. Мы не вместе, так что перестань так делать.

Лицо Брока стало суровым.

— Ты хочешь именно этого? Только секса? Чтобы тебя время от времени трахали, пока ты ждешь возвращения Йена? — с горечью спросил он.

Я была ошеломлена.

Так он обо мне думал? Что я использовала его как игрушку для секса, чтобы занять себя? Если бы он только знал правду. Дело в том, что я держалась на расстоянии, потому что боялась того, что произойдет, если я этого не сделаю. Боялась чувств, угрожающих поглотить меня, в отличие от всего, что чувствовала к Йену.

Он воспринял мое молчание как согласие и сунул телефон обратно мне в руки.

— Нах*й, делай все, что хочешь. Ты и твое сумасшедшее дерьмо — не моя проблема, — прорычал он.

Он распахнул дверь, перед которой стояла потрясенная Гвен, подняв руку и готовясь постучать.

— Сука, — буркнул он себе под нос.

Я не позволила боли от словесного удара отразиться на моем лице.

— Мудак, — парировала я ему в спину.

Лицо Гвен выражало любопытство, и я даже не хотела пытаться объяснить, что произошло. Все, чего я хотела, это уйти, прежде чем погонюсь за Броком и изолью ему свои чувства. Так было бы хуже всего, потому что тогда он смог бы растоптать мое сердце.

***

Несколько часов спустя я пожалела, что не послушала Брока, пожалела, что отмахнулась от опасности, в которой находилась Гвен. Потому что, возможно, если бы я это сделала, то не забрела в заднюю комнату магазина в поисках Гвен, только чтобы обнаружить, что задняя дверь открыта, а лучшая подруга исчезла.

Поняв, что Гвен похитили, я обезумела. В основном, я ругала любого байкера, случайно оказавшегося рядом с клубом, где меня заключили под стражу, и старалась не плакать. Мне хотелось украсть чей-нибудь пистолет, вырваться из этого отвратительного места и самой отправиться на ее поиски.

Образы Гвен на больничной койке после нападения Джимми заполоняли мое сознание. Сначала ее практически невозможно было узнать: черно-синее лицо, половина головы забинтована. Изо рта у нее торчала трубка, потому что она не могла дышать самостоятельно. Я беспомощно стояла рядом, ожидая, когда самый важный человек в моей жизни либо очнется, либо уйдет навсегда. Это было за пределами кошмара.

Тот факт, что я снова столкнулась с этой перспективой, привел меня в ужас, особенно с тех пор, как я узнала, что, похитившая ее банда, сделала со своей последней жертвой — Лори, старушкой Булла. Они изнасиловали ее. Несколько раз ударил ножом, сделали на лице татуировку. Затем вышвырнули из машины перед зданием клуба, чтобы мужчина, который ее любил, наблюдал, как она умрет в больнице на следующий день. Я почувствовала привкус желчи при мысли о том, что это же случится с Гвен.