Огненные иероглифы

В Навронго я встретился с двумя активистами организации пионеров Ганы — Патриком Алаалем и Юлианом Лирайре. Они рассказали мне, что в марте 1960 года в Навронго была создана первая пионерская ячейка «и скоро в городе насчитывалось уже около полутора тысяч пионеров.

Перебивая друг друга, Патрик и Юлиан рассказывали, как были организованы первые кружки радио, первые занятия по технике, первые лагеря, первые экскурсии. Все было здесь первым, все начиналось с нуля, и ребята чувствовали гордость первооткрывателей, гордость архитекторов, создающих прекраснейшее здание — новый детский мир.

Не менее интересная встреча состоялась у меня на рынке одной маленькой деревушки недалеко от Тамале. Еще издали я заметил высокого человека в халате врача. Он энергично названивал в колокольчик, вокруг толпились любопытные.

Оказалось, человек в белом халате был не один. У машины стоял его спутник — совсем еще молодой, в темных очках, горячо объяснявший собравшимся вокруг крестьянам основы санитарии и гигиены. В руках он держал книгу с иллюстрациями. На багажнике машины лежали медикаменты, действие которых он описывал. Некоторые крестьяне, шевеля губами, про себя повторяли непривычные названия, стараясь их запомнить.

Я не решился прерывать молодого врача и подошел к человеку в белом халате. Он охотно рассказал мне, что они едут от базара к базару, организуя беседы на медицинские темы. Направило их министерство здравоохранения, и вот уже несколько недель они в пути.

От базара к базару едут врачи

— Врачей еще не хватает, — объяснил он. — Мы надеемся, что хотя бы немного поможем людям.

— А почему вы проводите беседу на рынке?

— Сюда приходят со всей округи. Лучшего места для наших бесед не выбрать.

Спустя несколько дней я познакомился с агрономом Деймом. Этот невысокого роста, нервный, горячий человек был одним из руководителей агротехнической станции в Ньянкрала.

На станции селекционируются новые сорта сорго, кукурузы, земляного ореха, риса. Показав тракторы, сеялки, плуги, комбайны, Дейм объяснил, что станция изучает возможности использования современной техники в условиях саванны, что они стремятся к тому, чтобы достижения станции стали доступны всему крестьянству. На созданных в Ньянкрала курсах учатся несколько десятков юношей из соседних деревень.

Дейм не скрывал, что агротехническую станцию можно пока сравнить с оазисом, затерявшимся в пустыне, — так далеки применяющиеся здесь методы от уровня обработки земли в соседних крестьянских хозяйствах. Но он уверен, что с каждым годом этот разрыв будет уменьшаться.

Уже стемнело, когда после осмотра станции и долгих бесед с Деймом я возвращался в Тамале.

Ночь была безлунной, черной, почти невероятно спокойной. Тишину еще явственнее делали странные мелодии ночных птиц, к обычному стрекотанью цикад прибавились тяжелые басы оживших после недавних дождей лягушек. С мягким шелестом проносились где-то рядом большие летучие мыши.

Вновь и вновь вспоминались беседы и встречи, высказанные при мне мысли стариков и мечтания молодежи. О чем говорили люди, что больше всего волновало их? Конечно же, великая ломка старой жизни, начавшаяся на зеленых просторах саванны, — вот главный предмет народных дум. Одни со страхом, но огромное, преобладающее большинство — с надеждой ждали на севере Ганы завтрашнего дня.

Первое правительство независимой Ганы, возглавлявшееся доктором Кваме Нкрумой, сделало немало для того, чтобы надежды севера сбылись. Усилия предпринимались и в области промышленного строительства, и в развитии здравоохранения, и по расширению сети школ, и в сооружении новых дорог. В типографиях Аккры печатались учебники на языках северных народов, а радио ввело специальные программы. Много юношей и девушек южан отправлялись работать в города и деревни саванны.

Прогресс был ощутим. Но установление в Гане военной диктатуры сразу же поставило под вопрос недавние успехи. Было прекращено осуществление важнейших для экономики севера проектов. Саванна оказалась вновь как бы отрезанной от юга.

Мне вспоминается беспокойство моих аккрских знакомых по поводу возможной вспышки национализма среди северян. Оно не было надуманным. В Аккре внимательно изучали опыт других африканских стран и знали, что в сравнительно отсталых районах национализм использует малейшее невнимание центрального правительства к их развитию, к повышению жизненного уровня населения. Как только эта задача начинала уходить из поля зрения властей, он поднимал голову, принимаясь распространять слухи об эксплуатации отсталых районов более привилегированными областями, о национальном неравенстве. Отношения между отдельными народностями в таких странах быстро и резко ухудшались.

Раньше эта опасность не угрожала Гане. Но сейчас положение быстро меняется. В тени военной диктатуры оживают давние распри. Даже ганские газеты, избегающие откровенного разговора о состоянии дел в стране, начинают с тревогой писать о ее будущем.

КРАСНЫЕ ДОРОГИ