Огненный дождь

Рудослав всхлипнул, не стыдясь слёз. Лучшая его сотня, собственными руками выпестованная и взлелеянная чуть ли не с отрочества. Вся… вся до последнего воина полегла здесь…

Лютень медленно спешился, обнял воеводу за плечи. Мягко, но решительно встряхнул, сурово добавив:

-Держись! Держись, воевода! Да, жалко воинов… Как ты-то выжил?

-Сотник лисов помог! Атаковал по склону, сотня была почти свежая… Да ещё два десятка твой сотник послал… У него, кстати, тоже бой был. Базиликанцы через горы нас обошли, прямо на него обрушились. Не знаю, чем закончилось… ещё не был там… но раз с той стороны стрелы не летят, значит – одолели наши!

-Рашта, Мирон – со мной! – рявкнул, немедленно преисполняясь тревогой, Лютень. – Ивещей, ты тут пока…

-Не тревожься, княже! – успокаивающе пророкотал воевода. – Справлюсь!

-Я и не тревожусь! – тихо ответил Лютень, карабкаясь по крутой тропинке наверх. Сзади всё же пристроился десяток дружинников – лишнее, и его личный травник Первак – это, пожалуй, кстати.

Дружинники действительно оказались не нужны. Наверху хозяйничали воины из сотни Любомудра. И те немногие выжившие из сотни Ярослава – в основном ветераны – кто мог держаться на ногах. Поначалу Лютеню показалось, что их так мало – хватит пальцев на руках, чтобы сосчитать. Но нет – просто многие лежали вповалку, раненные настолько тяжело, что не могли встать. Травник им наверняка не лишним окажется. Тем более такой опытный и умелый, каким был Первак…

-Первак! – заорал князь, оборачиваясь.

-Он уже приступил, княже! – ответил ему молодой десятник, улыбаясь слегка снисходительно. – Разве не видишь?

Стеснённо кивнув, чувствуя полнейшую свою бесполезность, Лютень медленно пошёл по небольшому каменному плато. Идти было тяжело, всё плато было завалено трупами его воинов и базиликанцев, трупов было очень много и если ногу не удавалось поставить на твёрдое, приходилось оскальзываться на мягких ещё телах мертвецов… Князь медленно поднялся на площадку, где двенадцать неживых родянских тел соседствовали с полутора дюжинами базиликанских трупов. Небольшим кружком, вокруг одного из тел понуро стояли дружинники. Лютень узнал троих десятников из сотни Ярослава, да травницу Тиллу, белеющую перевязанным плечом, да нескольких воинов из старых. В центре их тихого кружка лежал одинокий воин. Вроде бы мёртвый.

-Ярослав! – потрясённо пробормотал Лютень. – Первак, где ты там?!

-Я тебе нужен, княже? – Первак, даром что травник, голосом отличался могучим. – Подожди чуток…

-Пусть кто другой займётся! – Лютень почти орал. – Иди сюда! Бегом!!!

Первак, хоть и слыл среди дружины старинным другом князя – ещё по отроческим временам – приказ его выполнил быстро и без дальнейших споров. А когда, сильно запыхавшись, вскарабкался наверх, не стал долго расспрашивать и склонился над телом сотника.

-Оставь его! – угрюмо сказал десятник Яросвет, угрожающе уронив ладонь на рукоять меча. – Он – умирает! Пращник, гадина, в висок камнем попал!..

 Первак на его угрожающий тон не отреагировал никак. Молча повертел голову сотника, что разглядывая, зачем-то приподнял веки… Вот только тогда заговорил.

-Умирает?! – тон его был не менее угрожающ. – Да вы тут человека чуть не сгубили. Тилла, сестрёнка! Я был о тебе лучшего мнения!

-Он что, выживет? – голос травницы был слаб и неверен.

-Если я не опоздал! – Первак еле слышно выругался. – Дело, конечно, не слишком добро. Но… Ладно, хватит болтать! Тилла, у тебя правая рука цела – будешь мне помогать! Придётся прямо здесь резать!

-Что – резать? – охнул кто-то. – Его ж только в голову ранило!

-Вот голову и резать! – огрызнулся Первак. – И не мешайте мне! Не хватало ещё, чтобы я попусту потерял время!

Больше ему и впрямь никто не мешал…

Внизу грустно перекликались воины. Собирали павших…

 Глава 8 «Столкновение»

1.Сотник Ярослав. Муниципий92 Медиалина близ Дарии. 12 день месяца Бокогрея93.

Тяжело вздохнув, Ярослав поднялся на ноги, убрал прочь стило и закаменевшую на морозце бересту. Береста, кстати, кончалась. Надо бы зайти к ведунам, спросить… у них всегда есть, и почти никогда не жалеют, дают.

-Яр! – рявкнул кто-то знакомым голосом над самым ухом. Весело. Хрустнул снег и сотника облапили с такой силой, что только кости захрустели.

-Яробуй! – с трудом сдержав раздражение и досаду, прорычал Ярослав. – Пусти, ведмедь!

Объятия вдруг разомкнулись и Яробуй – припорошенный снежной пылью, смущённый и растерянный, остро пахнущий конским потом, возник перед ним.

-Ты что? – пролепетал витязь, явно сознающий свою вину. – Никак, рана ещё болит?

-Я ж в голову был ранен! – как всегда скривившись при воспоминании о дурацкой контузии, протянул Ярослав. – Как ты мог мне сейчас повредить?.. Откуда, такой весёлый?

-Из разгляды! – отмахнулся, кисло сморщившись, Яробуй. – С сотнями Доброслава и Ропака ходил… Тоска!

-Тоска! – вздохнул Ярослав в ответ. – Уж третий месяц пошёл…