Огненный крест

— А, этого… — прояснилось лицо мужчины. — Кажется, где-то там, — указал он палкой с обугленной белкой на конце.

Роджер прошел мимо еще трех лагерей, прежде чем добрался до основных сил армии регуляторов — если ее можно было так назвать. Да, здесь царила более серьезная атмосфера и было меньше шалостей, которым он стал свидетелем около реки. И все же это место и близко не напоминало стратегический штаб.

Роджер начал робко надеяться, что насилия удастся избежать, даже если армии столкнутся лицом к лицу. Тем не менее чем дальше он забирался, уточняя дорогу у каждого костра, тем сильнее ощущал перемену настроения. Мужчины сбивались в небольшие группки и вели тихие разговоры, склонив головы, или сидели поодиночке, мрачно заряжая оружие и затачивая ножи.

По мере приближения к цели имя Эрмона Хазбенда узнавали уже все и уверенно показывали пальцем направление. Имя будто магнитом затягивало Роджера в сгущающуюся толпу мужчин и юношей, вооруженных и напряженных. Шум нарастал, голоса били по ушам, словно молотки по наковальне.

Хазбенд стоял на камне, как загнанный в угол серый волк, в окружении тридцати или сорока сердито гомонящих людей. Они явно требовали ответа, но не могли умолкнуть, чтобы его услышать.

— Мы должны! Ты сам знаешь, Эрмон, у нас нет выбора! — кричал долговязый тип в потрепанной шляпе.

— Выбор есть всегда! — проревел в ответ Хазбенд. — Настал час выбирать, и, Бог даст, мы поступим мудро!

— Ага, когда на нас направят пушки?

— Нет, нет, вперед, мы должны идти вперед, или все потеряно!

— Потеряно? Мы уже все потеряли! Мы должны…

— Губернатор отнял у нас выбор, мы должны…

— Должны…

— Должны!..

Слова тонули в яростном и разочарованном реве. Поняв, что ждать бесполезно, Роджер без раздумий протолкнулся между двумя фермерами и ухватил Хазбенда за рукав.

— Мистер Хазбенд! — прокричал он на ухо квакеру. — Надо поговорить!

Хазбенд, не глядя, стряхнул чужую руку, потом замер и моргнул. Квадратное лицо над торчащей бородой побелело, глаза расширились; квакер качнул головой, а потом уставился на Роджера, будто увидев привидение.

Сердито отмахнувшись от толпы, он спрыгнул с камня и потянул Роджера в ветхую покосившуюся лачугу, которая стояла в тени кленовой рощи. За ними последовали несколько человек, продолжая яростно жестикулировать и возражать, но Роджер захлопнул дверь прямо у них перед носом и задвинул щеколду, а затем еще и привалился к ней спиной. Затхлый воздух пропах пеплом и горелой едой.

Хазбенд схватил черпак и принялся жадно пить из ведра — единственного предмета в этой лачуге, расположенного у очага. На полу валялся мусор. Видимо, хозяину лачуги пришлось спешно ее покинуть и все вещи он захватил с собой.

Успокоившись, Хазбенд одернул рубашку и пригладил волосы.

— Как вы здесь очутились, друг Маккензи? — спросил он, как всегда мягко. — Вряд ли вы решили присоединиться к делу регуляторов?

— Верно, — согласился Роджер и бросил беспокойный взгляд на окно. Однако, несмотря на продолжающийся снаружи спор, штурмовать лачугу никто пока не собирался. — Прошу вас перейти со мной реку — под белым флагом, гарантией вашей безопасности, — чтобы переговорить с Джейми Фрейзером.

Хазбенд тоже глянул на окно.

— Боюсь, время разговоров давно минуло, — произнес он, скривив губы.

Роджер тоже так считал, но был намерен выполнить свое задание.

— Губернатор не желает кровопролития в колонии. Если уговорить людей мирно разойтись…

— Думаете, это возможно? — иронично спросил Хазбенд, махнув рукой в сторону окна.

— Нет, — признал Роджер. — И все же, если вы пойдете… если они увидят, что еще есть шанс…

— Если бы был шанс примириться и восстановить справедливость, переговоры предложили бы куда раньше, — перебил его Хазбенд. — Губернатор так выражает искренность своих намерений — войсками и пушками? Письмом, которое…

— Не справедливость, — прямо сказал Роджер. — Я имел в виду шанс спасти ваши жизни.

Хазбенд молчал. Краска уже схлынула с его щек, и лицо стало спокойным.

— Значит, вот как? — тихо спросил он.

Роджер глубоко вздохнул:

— Времени мало. Мистер Фрейзер просил передать вам, если вы не сможете переговорить с ним лично, что против вас направлены две артиллерийских роты и восемь пехотных. Все хорошо вооружены и готовы к бою. Губернатор будет ждать самое позднее до рассвета.

Роджер знал, что выдавать такую информацию врагу — это измена, но Джейми Фрейзер сделал бы на его месте то же самое.

— Здесь почти две тысячи человек, — произнес Хазбенд. — Две тысячи! Неужели подобное зрелище не пошатнет его уверенность? Неужели зря так много людей оставили дома и выступили против…

— Губернатор считает, что они мятежники и ведут войну. — Роджер снова глянул на окно, которое кое-как прикрывала рваная вощеная бумага. — И должен сказать, что, увидев их, он только убедится в правильности своих суждений.