Сидя на стуле, он повернулся к окну. Была видна только красная ель у поляны, а за ней — густая тень от дубовой рощи с вкраплениями кустов дикой ежевики, которая разрослась из сада. Почерневший участок, где стоял огненный крест, теперь густо зарос диким ячменем.
Воздух вибрировал, и я вдруг поняла, что здесь вовсе не тихо. Нас окружали звуки гор, крики птиц, плеск воды вдалеке, а еще голоса, бормотание которых слышалось каждый день — то кто-то позовет из свинарника, то кто-то крикнет из уборной. И на фоне всего этого — детский смех и крики, принесенные непоседливым ветром.
— Наверное, ты прав, — немного помолчав, сказала я.
Он действительно был прав, в тот момент выбора и правда не оставалось, и осознание этого немного меня успокаивало. Что будет, то будет. Нам остается лишь подготовиться получше и надеяться, что мы выживем. Если не мы, то, может, выживут они. Я собрала волосы Джейми в хвост и крепко схватилась пальцами, будто за якорный трос.
— А как же все то, что ты выбирал раньше? — спросила я, глядя на безлюдный дворик и тени леса позади него. — Все то, что привело тебя сюда? Ты делал настоящий выбор — и, на мой взгляд, чертовски храбро.
Кончиком указательного пальца я нащупала под рыжими локонами тонкую линию давнего шрама. Он повернул голову, чтобы коснуться моей руки, и теперь моя ладонь была на его подбородке.
— Ну, что ж, — Джейми взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими, — тебе-то лучше знать, саксоночка.
Я села рядом с ним, положила руку на его ногу, а он — на мою. Мы сидели бок о бок и смотрели, как над рекой угрожающе собираются тучи, будто предвещая далекую войну. Есть выбор или нет, вполне вероятно, что закончится все одинаково.
Его рука немного напряглась, и я повернула голову. Взгляд Джейми был сосредоточен на чем-то вдалеке за нашим двориком, за горами и за тучами. Он сжал мою руку еще сильнее — так, что кольцо на пальце впилось в кожу.
— Если в тот день, что разлучит нас, — прошептал он, глядя на меня, — я не скажу напоследок «Я люблю тебя», знай — я просто не успел.