Огненный крест

— По-моему, Цаца’ви и сам мог бы разобраться с этим делом, — сказал Джейми, кивнув на ожерелье из медвежьих когтей и для убедительности ткнув себя в грудь. Тот явно понял смысл комплимента и разулыбался. Мужчины слегка поклонились друг другу над чашками чая в знак взаимного уважения.

— А то, — согласился Питер, облизывая уголки губ. — Наш Цаца’ви — охотник хоть куда и с обычным медведем справился бы сам. Только это непростой зверь. Вот я ему и говорю: пойдем к Макдубу — авось выкроит время да разберется.

Он кивнул в сторону Джейми с гордостью собственника: видал? А что я говорил!

Я спрятала улыбку. Джейми поймал мой взгляд, скромно кашлянул и поставил чашку.

— Ну… Прямо сейчас не могу; разве когда сено уберем. Что же за медведь такой необыкновенный?

— Призрак, — весело отозвался тот.

Я подавилась чаем. Джейми озадаченно потер подбородок.

— Э-э… И что он натворил?

Впервые медведь появился в округе около года назад, хотя никто его не видел. То сушеную рыбу утащит, то связки кукурузы, что висят возле хижины, то мясо; словом, обычные проделки зверя, но хитрого — простой медведь совершенно не заботится, видели его или нет.

— Понимаешь, он приходит только по ночам, — принялся объяснять Питер. — И шуму не поднимает. Люди утром выходят — запасов как не бывало!

Брианна, заметившая стремительное отступление миссис Баг, тоже явилась в кухню. Слушая рассказ о медведе, она принялась напевать себе под нос знакомую мелодию, и память тут же услужливо подсунула слова: «Он проспит до обеда, а потом пойдет гулять, из-под носа у семейства все вкусняшки воровать…»[82] Я прижала салфетку ко рту, делая вид, что вытираю губы.

— И они сразу поняли, что это медведь, — по следам, — уточнил Питер.

Цаца’ви уловил знакомое слово и положил руки на стол, растопырив пальцы, чтобы наглядно продемонстрировать размер, затем коснулся самого длинного когтя на своем ожерелье и многозначительно кивнул.

Селяне, давно привыкшие к медведям, приняли обычные меры предосторожности, убрали запасы в более защищенные места и по вечерам выпускали собак. В результате несколько собак исчезло — и опять совершенно бесшумно.

Дальше — больше. То ли собаки стали осторожнее, то ли зверь оголодал. Первой жертвой стал мужчина, убитый в лесу. Полгода спустя пропал ребенок (на этом месте Брианна резко замолчала) — утащили вместе с переноской, пока мать стирала на берегу реки. В грязи остался лишь отпечаток лапы.

За последующие месяцы погибли еще четверо. Двое детей собирали клубнику; одного потом нашли — шея сломана, сам цел. Второй исчез; судя по следам, его утащили в лес. Женщину убили на собственном кукурузном поле и частично съели. Последняя жертва, мужчина, был охотником.

— Нашли только его лук да куски окровавленной одежды, — сказал Питер.

Позади меня раздался скрип: миссис Баг тяжело осела на скамью.

— Так значит, они его искали? — спросила я. — Или, точнее, пытались?

Рассказчик перевел взгляд на меня и медленно кивнул.

— Да, миссис Клэр, так они и узнали в конце концов, кто это был.

Небольшой отряд охотников, вооруженных буквально до зубов — копья, луки, два ружья, — методично обходил деревню по спирали, рассудив, что далеко он не ушел. Ничего, кроме старых следов, не обнаружили.

— Цаца’ви был с ними. — Петер указал пальцем на зятя. — Как-то ночью они сидели с другом у костра, караулили, пока остальные спали. Взошла луна, и он отошел в кусты. Вернулся и едва успел увидеть, как эта тварь тащит в зубах его бездыханного друга!

Цаца’ви внимательно следил за рассказом. На этом месте он изобразил какой-то сложный жест, сходный по смыслу с нашим крестным знамением, и продолжил повествование, помогая себе руками.

Разумеется, он тут же закричал, разбудив товарищей, и кинулся на медведя, рассчитывая, что зверь испугается и бросит добычу, хоть человек уже и мертв. Цаца’ви склонил голову набок, изображая сломанную шею, и свесил язык; в других обстоятельствах зрелище было бы уморительное.

Собаки тоже бросились на пришельца; тот выронил добычу, но вместо того, чтобы сбежать, помчался прямо на Цаца’ви. Охотник успел отпрыгнуть в сторону; тогда медведь ударом лапы сшиб собаку и скрылся в лесу, преследуемый вторым псом, градом стрел и парой пуль, однако ранить его не удалось.

Индейцы погнались за ним с факелами, но так и не смогли найти. Вторая собака вернулась с пристыженным видом — Цаца’ви так живо изобразил эту сцену, что Брианна не удержалась и прыснула. Остаток ночи охотники провели у костра, а утром вернулись в деревню и решили просить помощи у Медвежатника — изящный жест в сторону Джейми.

— С чего они взяли, что это призрак? — заинтересовалась Брианна, позабыв о кровавых ужасах.

Питер поднял бровь.

— Ну, он не сказал… Или сказал, но не так, чтоб понятно… Зверь был крупнее обычного — и белый как снег, да еще глаза сверкали красным, как пламя. Они сразу поняли, что это призрак — потому стрелы в него и не попали.

Тут снова встрял Цаца’ви, указав сперва на Джейми, затем на свое ожерелье и, к моему немалому изумлению, на меня.

— А я тут при чем?