Огненный крест. Бывшие

Большевизм — это болезнь, она поразила бы общество и без Ленина, Троцкого и Сталина. Болезнь проявлялась в виде кризиса духовного становления народа. Как единый целостный организм народ не мог дольше существовать без серьезной перетряски всего своего духовного строя.

От утробного существования к высшему, духовному — это еще не только потребность, внутренняя потребность души. Это и необходимость, то самое качество, без которого невозможно усложнение жизни, сама жизнь в усложняющихся условиях и все более тесном сожительстве людей.

Развитие отторгает определенные качества народа.

И вопрос встал: или их, эти качества, отторгнуть и сохраниться народу как единому целому, или развалиться, выродиться. Но это не могло и не может произойти просто так — ибо умирание народа — это всегда тяжкая и опасная болезнь, а главное — разрушительная. С ней уходят в могилы миллионы, ибо уже нет единого народа, а есть два народа — и один должен умереть. И тот, который останется, через какое-то время опять погрузится в боль, хаос и страдания; или, изболев, все же отринет насилие и нетерпимость, или, постепенно распавшись, рассеется уже навсегда. И не станет таких людей — с именем «русский».

Яков Александрович Слащев родился в 1885 г., окончил Павловское военное училище, а затем и Академию Генерального штаба, преподавал в святая святых учебных заведений старой России — Пажеском корпусе.

Мировую войну начал командиром роты, в 1916 г. — командир полка. Уже в генеральских чинах командовал у Деникина войсками Крыма и Северной Таврии.

Когда стало известно, что Деникин подал в отставку, между белыми генералами Врангелем, Шилингом и другими завязалась свара за пост правителя Юга России.

Деникин был категорически против кандидатуры Шилинга: генерал так позорно сдал Одессу. Недолюбливал Антон Иванович и Врангеля, но его выбору на свой бывший пост не препятствовал.

Была выдвинута и кандидатура Слащева — за ней стояли самые боевые офицерские массы. Он был подлинным кумиром фронтового офицерства.

Военный совет под председательством генерала А. М. Драгомирова остановил свой выбор на бароне Врангеле.

Когда новый правитель и главнокомандующий войск Юга России приступал к исполнению своих обязанностей, фронт, то есть Крым, удерживался горсточкой людей, которых увлекал за собой Слащев. Он лично проявлял безумную храбрость. Подчиненные боготворили Якова Александровича, за ним они шли на самые невероятные по дерзости предприятия — и боевая фортуна не изменяла им. В большинстве своем это были молодые офицеры и юнкера — вчерашние мальчики.

Именно мужеству и военному таланту Слащева обязан белый Крым тем, что не пал, когда армии Деникина были разгромлены и в величайшем хаосе катились к Одессе, Крыму, Новороссийску. На какой-то бешеной энергии, потустороннем воодушевлении генерал Слащев сумел сбить остатки белых частей в организованные боевые единицы. Красные не сумели преодолеть сопротивление войск Слащева на Перекопском перешейке. Крым остался за белыми.

Петр Николаевич Врангель писал:

«Фронт удерживался частями генерала Слащева, сведенными в Крымский корпус. Корпус состоял из бесчисленного количества обрывков войсковых частей, зачастую еще в зародыше, отдельных штабов и нестроевых команд. Всего до пятидесяти отдельных пехотных и кавалерийских частей. При этом боевой состав корпуса не превышал 3500 штыков и 2000 шашек… однако сборный состав его частей и их слабая подготовка и отмеченное нашей разведкой постоянное усиление противника заставляли считать наше положение далеко не устойчивым».

Слащев скверно подчинялся, глубоко презирая всякое тыловое начальство. Шесть лет кровавой бойни (а Слащев воевал с первого дня войны с немцами, то есть с осени 1914 г.) тоже наложили свою печать, кровь не имела для генерала значения. Гражданское население порол, вешал, расстреливал почем зря. В этом он не имел себе равных среди белых генералов…

Петр Николаевич следует за каждым днем борьбы — они все в памяти, будто это происходило вчера.

«Прибыл генерал Слащев. После нашего последнего свидания он еще более осунулся и обрюзг. Его фантастический костюм, громкий нервный смех и беспорядочный, отрывистый разговор производили тягостное впечатление (Слащев постоянно нюхал кокаин. — Ю. В.). Я выразил ему восхищение перед выполненной им трудной задачей по удержанию Крыма и высказал уверенность, что под защитой его войск я буду иметь возможность привести армию в порядок и наладить тыл. Затем я познакомил его с последними решениями военного совета. Генерал Слащев ответил, что с решением совета он полностью согласен, и просил верить, что его части выполнят свой долг. Он имел основание ожидать в ближайшие дни наступления противника. Я вкратце ознакомил его с намеченной операцией по овладению выходами из Крыма».

Поэт, певец и актер с общероссийской громкой славой Александр Николаевич Вертинский (1889–1957) сохранил нам облик мятежного генерала именно той поры[69].

«Длинная, белая, смертельно белая маска с ярко-вишневым припухшим ртом, серо-зеленые мутные глаза…

Он был напудрен…