Огненный крест. Бывшие

Белый дых столь смертоносно близок — Ленин отдал распоряжение Дзержинскому и некоторым другим высшим работникам из особо доверенных подготовить руководству партии фальшивые документы, тайные убежища, а также перевезти в тайники (самые надежные места) оружие, архив партии и государства, золото, драгоценности, в общем, все, что может потребоваться… после победы белых. Ленин готов все начинать сызнова, верит: история работает на будущую Россию — социалистическую.

Советская власть не могла быть разрушена чисто военными, механическими действиями — и вот это не укладывалось в генеральские головы, даже не возникало там. Они мыслили Гражданскую войну как чисто военные операции.

Понятие справедливости и правды у белых не реализовывалось ни во что другое, как только в пафос слов: крушение старого мира почти ничему не научило. Их одуряло ощущение силы — возможность ею добиться всего. Эти люди непрерывно губили свое дело, имея в начале движения все возможности для победы. Но чем полнее они открывали свои лица, тем туже затягивали у себя на шее веревку, пока народ вообще не отказал им в воздухе на родной земле.

Огненный Крест.

Истинным творцом «красной конницы» являлся Борис Мокеевич Думенко. Весной 1918-го он собирает небольшой конный отряд, а спустя год уже командует конной группой Десятой армии. На базе этой группы в июне 1919-го формируется 1-й Конный корпус. За тяжелым ранением Думенко в командование корпусом вступил Буденный.

В конце 1919 — начале 1920 г. Думенко во главе вновь созданного им корпуса совершил не имеющий себе равных по результатам поход от Царицына до Новочеркасска. На него фабрикуется дело. И мая 1920 г. по приговору выездной сессии Реввоентрибунала Республики Думенко вместе со своим штабом был расстрелян. Приложили к этому руку и Буденный, и Ворошилов, и Щаденко, и Тимошенко… Безусловно, были в курсе дела и Троцкий с Лениным. Ни с одной стороны возражений не последовало.

Вооруженные Силы Юга России предприняли поход на Москву, когда судьба Восточного фронта была решена, адмирал Колчак отступал. В этой несогласованности вся недооценка красных, все высокомерие и презрение белых генералов. Как же народ ненавидел их!

Вожди белого движения вели борьбу, усматривая в России легкую добычу. В эту свару оказались втянутыми все политические организации, признанные белым движением.

Нечего и говорить, как это при спаянности большевизма поднимало его шансы на успех.

А пока фронт осаживает к Москве.

На торжественных церемониях в белом тылу гремит военная музыка — «именные» полки (после — дивизии) обзавелись своими маршами. У каждого такого полка — своя форма и своя полковая музыка. После Измайловского, Преображенского, Семеновского полков в России открывается история новых, не менее почетных. Россия вот-вот осилит смуту.

«Гром победы, раздавайся!..»

В рейд по тылам красных Деникин бросает конную группу генерала Мамонтова[72]. Еще усилие — и Москву накроет бело-сине-красный стяг. И Шкуро гонит своих казачков…

Командующий Донской армией генерал Сидорин[73]

в разгар наступления подает Деникину рапорт за рапортом. Он упорно обращает внимание главнокомандующего на безотлагательность работы по укреплению и преобразованию тыла. Сидорин предлагает «отвести наши слабые, зарвавшиеся вперед войска на юг, пожертвовать даже Харьковом».

Антон Иванович отозвался с болезненной поспешностью: наше быстрое движение путает расчеты большевиков. Он уязвлен: подобные предостережения поступают и от других генералов, разве что Владимир Зенонович молчит…

На военные просчеты давно и настойчиво указывает Деникину и барон Врангель. Вот эти строки из его воспоминаний:

«Безостановочное, стремительное наступление Донской и Добровольческой армий, при чрезвычайной растяжке нашего фронта, при полном отсутствии резервов и совершенной неорганизованности тыла, представлялось опасным. Мы (то есть командование Кавказской армии. — Ю. В.) предлагали Главнокомандующему временно закрепиться на сравнительно коротком и обеспеченном на флангах крупными водными преградами фронте Царицын — Екатеринослав…»

А Май-Маевский пьет; застолье с юными приятными дамами (как, например, Жмудской), лесть — и этот ни на что не похожий чертов фронт! Он не может не сознавать всей шаткости обстановки. Но фальшивый капитан Макаров помогает заглушать тревогу — он такой мастак в организации пирушек. Право, отличный адъютант! А что, и впрямь, Москва под боком, а он, Владимир Зенонович, ведет эту рать.

Врангеля возмущает бесхребетность Деникина в отношениях с генералитетом. Безжалостной рукой пресечь любое неповиновение, расхлябанность и особенно пьянство с развратом. Как все это допустимо в трагические дни для Родины! Как это может быть — ведь в твоих руках судьбы народа?!