Огненный крест. Книга 1. Священный союз

Я повернулась к дому. Крепкий и красивый, он безмятежно стоял среди елей и каштанов. В одном из окон мелькнуло лицо; высунув язык, оно прижалось к стеклу, расплющивая нос и щеки. Затем раздался грохот и женские крики.

– Хмм… – протянула я.

Хоть я и не рвалась так скоро в дорогу и переживала, как бы Джейми не втянулся в очередной военный конфликт, все же сама идея о том, что ближайшие пару недель я проведу в обществе двух-трех десятков бородатых немытых мужчин, выглядела с каждым часом все привлекательнее. Пусть даже спать придется на сырой земле.

– «И в жизни каждого когда-нибудь прольется дождь»[37], – со вздохом сказала я Джемми. – Ты, бедняжка, уже и сам, наверное, знаешь.

– Угуу, – согласился он и захныкал от боли в деснах, пнув меня под ребро. Я перехватила ребенка поудобнее и протянула ему палец. Десны были твердыми и бугристыми, на месте растущего зуба ощущалась горячая шишка. Со стороны дома донесся дикий вопль и топот.

– Знаешь… – задумчиво произнесла я. – Давай-ка попробуем виски.

Отобрав палец, я прижала ребенка к груди и нырнула за большую красную ель – как раз вовремя, потому что распахнулась дверь и по мерзнущей горе эхом разнесся зычный голос миссис Баг.

* * *

В лесу было на удивление тихо, и убаюканный ровным шагом Джемми прикорнул у меня на груди, обмякнув, точно тяжелый мешочек с песком.

Деревья давно облетели, тропинку по щиколотку засыпало коричневыми и золотыми листьями, а кленовые семена кружили на ветру, цепляясь к юбке. Над головой хрипло каркнул ворон, и ребенок испуганно дернулся.

– Шшш… – Я прижала его крепче. – Ничего страшного, милый, просто птичка.

Однако я посмотрела вслед ворону и прислушалась, нет ли других. Горцы считали, что эти птицы – вестники судьбы. Один ворон сулит скорые перемены, два – удачу, три – болезнь… Я в такие глупости не верила, конечно, но Найавенна как-то сказала, что ворон – мой тотем, и с тех пор я не могла без мурашек глядеть на черные крылатые тени.

Джемми заерзал, издал короткий вопль и затих. Я погладила его по щечке. Интересно, а какой тотем у него?

«Не ты выбираешь, а дух животного», – говорила Найавенна. Надо искать знаки и ждать, когда зверь сам тебе покажется. У Иэна – волк, у Джейми – медведь: так сказали тускарора. Меня все подмывало спросить, доставался ли кому навозный жук или еще какая-нибудь пакость, да воспитание не позволило.

Итак, ворон всего один. Значит, перемены…

– Можно было и не утруждаться, – негромко сказала я, чтобы не разбудить ребенка. – Сама знаю.

Я медленно поднималась в гору, слушая вздохи ветра и собственное шумное дыхание. Скорые перемены уже витали в воздухе запахами мертвой листвы: зима была все ближе. Нас, однако, ждали и другие перемены, куда более тревожные.

Я оглянулась на дом: отсюда виднелся лишь угол крыши и дым из печной трубы.

– Как думаешь, будешь ли ты жить здесь, а потом твои дети и внуки?.. – тихо спросила я, прижимаясь подбородком к вязаному чепчику.

Все могло обернуться иначе. Если бы Брианна рискнула и прошла беременная сквозь камни… но она осталась здесь. Думала ли она о том, что выбор сделала не только за себя, но и за него? Предпочла войну и болезни, лишь бы быть с отцом… и Роджером. Я сомневалась, что она поступила правильно, но решать было не мне.

Нельзя предсказать заранее, как рождение ребенка перевернет твою жизнь.

– И это хорошо, – сообщила я Джемми. – Иначе никто в здравом рассудке не решился бы завести детей.

Мое раздражение улеглось, успокоенное ветром и тишиной облысевшего леса. Поляна с виски, как мы ее называли, располагалась в стороне от тропы. Джейми несколько дней искал подходящее место. Солодильню устроили у подножья холма, а перегонный куб поставили выше по склону, возле небольшого ручья с чистой свежей водой. С тропинки его видно не было, но отыскать не составляло особого труда.

– Какой смысл прятаться, если это место легко найти по запаху? – пояснил как-то Джейми.

Даже сейчас, когда зерно уже не бродило под навесом и не поджаривалось на токе, в воздухе висел легкий дымный аромат. Когда же зерно было «в деле», плесневелый запах брожения ощущался за полмили, а дымок при копчении при правильном ветре достигал хижины Фергуса.

Обычно за каждой партией присматривали Марсали и Фергус. Сейчас под навесом из гладких досок, посеревших от дыма и дождей, было пусто, хотя рядом лежала небольшая кучка поленьев.

Я подошла ближе и пригляделась к дровам. Фергус предпочитал гикори – древесина легче кололась и придавала солоду сладковатый вкус. Джейми, свято придерживающийся традиционного рецепта, брал только дуб. Я коснулась расколотого чурбачка: широкие волокна, бледная древесина, тонкая кора. Значит, недавно здесь был Джейми.

Обычно мы держали про запас бочонок виски: мало ли что может произойти?

– Если Марсали вдруг наткнется на бандитов, лучше ей иметь под рукой откуп, – рассудительно заметил Джейми. – Все знают, что мы делаем виски. Получив бочонок, никто не станет выпытывать, где склад.