Огненный крест. Книга 1. Священный союз

Ронни жил в большой хижине возле бондарни. Согласно договору, он, будучи неженатым, переберется пока в мастерскую. Чишолмы же переедут в его дом, к которому, как только позволит погода, пристроят еще две комнаты по плану на столе Джейми. Миссис Чишолм, в свою очередь, обязывается кормить Ронни и стирать ему одежду. Весной, когда они примутся за строительство собственной фермы, Ронни вернется в свой дом – и новое просторное жилье наверняка привлечет какую-нибудь молодую особу, подыскивающую достойного жениха.

– …Бри с Роджером переедут к себе, Лиззи с отцом освободят хирургический кабинет, и все будут счастливы! – Я радостно обняла Джейми за плечи. – Какой замечательный план! Ты делал чертеж?

– Ага. Джорджи ведь не плотник. Не хотелось бы, чтобы крыша рухнула им на голову.

Джейми обмакнул перо в чернильницу и исправил пару цифр.

– Готово. Роджер думал показать чертеж Брианне, когда они вернутся. Я сказал, что оставлю его здесь.

– Она будет в восторге. – Я прильнула к спинке стула, разминая Джейми плечи. Он подался назад, прижимаясь затылком к моей груди, и закрыл глаза.

– Голова болит? – тихо спросила я, заметив вертикальную складку меж бровей.

– Ага, немного. О да, вот так!..

Я подняла руки, нежно растирая виски.

Дом затих, хотя на кухне еще гудели голоса и по холодному неподвижному воздуху лились звуки скрипки.

– «Девушка с темными волосами», – узнала я мелодию. – Обожаю эту песню.

Я сдернула ленту и распустила его косичку, наслаждаясь тем, как шелковистые пряди скользят по пальцам.

– Странно, что у тебя нет слуха, – заговорила я, разминая больные места возле надбровных дуг. – Обычно способность к математике всегда сочетается с музыкальным даром. Как у Бри, например.

– Раньше был, – рассеянно отозвался Джейми.

– Что был?

– Слух. – Он вздохнул и подался вперед, упираясь локтями в стол, чтобы подставить мне шею. – О господи, да. Вот так! Ох-х!..

Я принялась усердно мять тугие мышцы.

– То есть раньше ты умел петь?

Обладая приятным голосом, Джейми, однако, оказался начисто лишен слуха, и любая песня в его исполнении превращалась в такую какофонию, что младенцы принимались испуганно орать.

– Ну, не то чтобы петь… – Я расслышала в его голосе улыбку. – Но одну песню от другой отличить мог. И сказать, хорош певец или так себе. А теперь для меня это просто шум и вопли.

– Что же случилось?

– А, это было еще до нашей встречи, саксоночка. Незадолго до нее. Помнишь, я воевал во Франции? Мы как раз оттуда возвращались с Дугалом Маккензи и его людьми, когда Мурта нашел меня в горах в одной рубашке…

Он говорил спокойно и непринужденно, но я нащупала под волосами старый шрам. Сейчас тоньше нити, некогда это была восьмидюймовая рана, оставленная топором. Джейми тогда четыре месяца провалялся в горячке и много лет страдал от головных болей.

– Хочешь сказать… ты не слышишь музыку, потому что был ранен?

– Я не слышу музыку, но слышу бой барабанов, – просто ответил Джейми, пожимая плечами. – Слышу ритм, но не саму мелодию.

Я замерла, и он обернулся с улыбкой, пытаясь обратить все в шутку.

– Не переживай, саксоночка. Не велика беда. Я и прежде не умел петь. И в конце концов, Дугал-то меня не убил.

– Дугал?.. Думаешь, это был он?

Меня поразила его уверенность. Да, Джейми считал, что на него напал именно дядя, а потом, застигнутый врасплох своими же людьми, сделал вид, будто нашел раненным. Однако доказательств тому не было.

– Ну да, – удивился Джейми. – Я думал, ты знаешь… А ты не поняла тогда, что он сказал, умирая?

Отчетливо, словно та сцена опять разворачивалась перед глазами, я увидела чердак дома в Каллодене. Повсюду валялись обломки мебели, а на полу у моих ног стоял на коленях Джейми и держал бьющееся в агонии тело Дугала. Кровь пузырями выходила из раны в горле, куда вонзился кинжал моего мужа. Лицо Дугала наливалось мертвенной бледностью, он буравил Джейми черным взглядом и что-то шептал на гэльском. А Джейми, такой же белый, следил за губами умирающего, внимая его последним словам.

– И что же он сказал?

– «Сын моей сестры ты или нет, но тебя стоило убить в тот день на холме. С самого начала я знал: или ты, или я», – повторил Джейми до того бесстрастно и равнодушно, что меня тоже пробило дрожью.

В кабинете воцарилась тишина. Голоса на кухне притихли, словно там собрались призраки прошлого, чтобы выпить и вспомнить былое.

– Вот что ты имел в виду, – тихо отозвалась я, – когда сказал, что примирился с Дугалом.

– Да. – Джейми откинулся на спинку стула и взял меня за руки. – И он был прав. Или он, или я. В конце концов должен был остаться только один из нас.

Я вздохнула, и бремя вины спало с моих плеч. Джейми дрался с Дугалом из-за меня, и когда он убил дядю, я решила, что эта смерть на моей совести. Однако Дугал был прав: конфликт назревал давно, рано или поздно они схлестнулись бы, пусть не накануне Каллодена, но в любой другой день.

Не выпуская меня, Джейми повернулся на стуле.