Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

— Я имею в виду, что ребенок берет что-то от отца, что-то от матери, — я ощутила, что мои собственные щеки порозовели, но храбро продолжила. — Иногда влияние отца более заметно, чем матери, но… они оба… влияют. Мы называем это генами, то, что младенцы получают от двух родителей, и они определяют внешность ребенка и его способности.

Джейми взглянул на Джемми, который жужжал себе под нос, пытаясь установить один камень на другой; солнечный свет полыхал на его медно-красных волосах. Повернувшись, он уловил взгляд Роджера и быстро переключил внимание на меня.

— Да, и что?

— Ну, гены затрагивают больше, чем волосы и цвет глаз, — я вернулась к своей лекции. — У каждого есть два гена для каждой черты, один от отца, другой от матери. И когда гаметы сформированы в яичниках и тестикулах…

— Может быть, ты расскажешь мне об этом позже, сассенах? — прервал меня Джейми, искоса поглядывая на Брианну. Очевидно, он не думал, что слово «яички» подходит для ушей его дочери. Его собственные уши горели.

— Все в порядке, па. Я знаю, откуда появляются младенцы, — уверила его Бри с усмешкой.

— Значит, так, — продолжила я, забирая управление разговором. — У вас есть пара генов, от отца и от матери. Но когда наступает время передать их своему потомству, вы можете передать только один ген. А второй ген ребенок получит от другого родителя. Понятно? — я приподняла бровь, глядя на Джейми и Роджера, которые, словно загипнотизированные, в унисон кивнули головами.

— Хорошо. Некоторые гены являются доминантными, а некоторые рецессивными. Если человек имеет доминантный ген, то его проявление будет видно. Однако у него может быть и рецессивный ген, который не проявляется, но он может передать его потомству.

Моя аудитория выглядела непонимающей.

— Роджер, ты же изучал это в школе? — удивленно спросила Брианна.

— Ну, да, — пробормотал он, — но боюсь, я не обращал тогда должного внимания на генетику. Кто же знал, что она будет иметь значение.

— Хорошо, — сухо сказала я. — Ты и я, Джейми, имеем один доминантный ген, который позволяет нам сворачивать язык в трубочку. Но, — продолжила я, поднимая палец, — у кого-то из нас может быть рецессивный ген, который не позволяет делать это. И очевидно кто-то из нас передал этот ген Бри. Поэтому она не может сворачивать язык. А Роджер, должно быть, имеет два рецессивных гена, которые не позволяют ему делать этого, потому что если бы он имел хотя бы один доминантный ген, то он мог бы, а он не может. Q.E.D. [287]— я поклонилась.

— Что такое те-ти-кулы? — раздался голосок Джемми, который оставил камни и смотрел на меня с глубоким интересом.

— Э-э, — произнесла я и огляделась вокруг в поисках помощи.

— Это латинское слово для твоих яичек, — сказал Роджер, подавляя улыбку.

Джемми выглядел очень заинтересованным.

— У меня есть яички? Где у меня яички?

— Э-э, — промычал Роджер и поглядел на Джейми.

— Ммфм, — произнес Джейми и поглядел на потолок.

— Ну, дядя Джейми, покажи, на тебе же только килт, — сказал Иэн с усмешкой. Джейми поглядел на племянника грозным взглядом, но пока смог что-то ответить. Роджер наклонился и положил руку между ногами Джемми.

— Здесь, bhalaich, — сказал он.

Джемми потрогал у себя между ногами, потом посмотрел на Роджера, озадаченно нахмурив рыжие брови.

— Нет яичек. Там писа.

Джейми глубоко вздохнул и встал, кивнув Роджеру головой на дверь, потом наклонился и взял Джемми за руку.

— Ладно, пойдем на улицу, и мы с папой тебе покажем.

Лицо Бри сравнялось цветом с ее волосами, а плечи подрагивали. Роджер с такими же красными щеками открыл двери и встал, пропуская деда с внуком.

Внезапно Джейми повернулся к Джемми и высунул язык, свернутый трубочкой.

— Ты можешь так, ruaidh? — спросил он, убрав язык.

Брианна громко глотнула, словно испуганная утка, и замерла. Роджер тоже замер, не спуская глаз с мальчика, словно тот был адской машиной, способным взорваться, как опал.

Слишком поздно Джейми понял свой промах и слегка побледнел.

— Проклятье, — сказал он вполголоса.

Глаза Джемми стали круглыми от упрека.

— Плохо, деда! Плохое слово. Мама?

— Да, — ответила Брианна, не сводя с Джейми суженных глаз. — Мы должны вымыть дедушке рот с мылом.

Он и так выглядел, словно набрал полный рот мыльной воды, да еще с щелоком.

— Да, — произнес он и откашлялся. — Да, это было очень плохо с моей стороны, Джеремия. Я должен попросить прощения у леди, — он официально поклонился мне и Брианне. — Je suis navr'e, Madames. Et Monsieur, [288]— мягко добавил он, кивнув Роджеру. Роджер с непроницаемым лицом слегка наклонил голову в ответ, все еще не сводя глаз с сына.

Круглое лицо Джемми выражало блаженное восхищение, которое оно всегда приобретало, когда рядом с ним говорили по-французски, и — как и рассчитывал Джейми — он тут же поспешил сделать свой вклад.

— «Fr`ere Jacques, Fr`ere Jacques…» [289]

Роджер взглянул на Брианну, и, казалось, нечто пронеслось между ними в воздухе. Он наклонился и схватил руку Джемми, прерывая песню.

— Итак, bhalaich. Ты можешь так делать?

— Fr`ere… Что делать?