Огненный лис

- А Ленин? Ильич на них есть? - Сема с трудом оторвал физиономию от скатерти и неожиданно во весь голос затянул:

- "И Л-ленин, такой молодо-ой,

И юный Октябрь впер-реди!"

- Нехорошо, гражданин, - возникший у столика вместе с вернувшейся официанткой метрдотель посчитал необходимым сделать подгулявшему посетителю замечание:

- Надо и время знать, и место... Платить будете?

Подождав, когда мужчина в "тройке" наскребет по карманам недостающую мелочь и рассчитается, метрдотель исчез так же незаметно, как появился.

Клиенты остались наедине.

- Ну? Есть на них Ленин? - Снова поинтересовался Сема, стараясь не опрокинуть наполненую рюмку.

- Нет. Ленина на них нету, - признал собеседник, предварительно зачем-то внимательно разглядев монеты.

- Тогда не возьму, - помотал головой Сема. - Пива на них не дадут, "Беломора тоже"... Партвзносы - и то не заплатишь!

- Плебей, - пристыдил его мужчина в "тройке".

- Нет. Не возьму.

- Да тут одного серебра грамм сорок будет, понял? Бери! А то обижусь до конца дней своих. До гробовой доски обижусь, до встречи - тьфу-ты! - с Господом...

Сема, который успел к этому моменту опять приклонить буйну голову к скатерти, открыл правый глаз, протянул руку и сунул футлярчик с монетами куда-то за пазуху.

Потом сделал над собой неимоверное усилие, сел почти вертикально, приосанился и перекрывая ресторанный шум затянул:

- Господу помо-олимся! Господи, помилуй... Господи, поми-илуй!

Метрдотель покачал головой и на всякий случай вызвал наряд милиции.

КНИГА ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Глава 1.

На западе Амурской области, примерно в восьмидесяти километрах от границы с Китаем, на территории исправительно-трудовой колонии усиленного режима УВ 14/5, в воскресенье, в шесть пятнадцать утра по местному времени произошло черезвычайное происшествие: осужденный Бабарчак произвел захват заложников.

- Во, бля, номер! Не было печали - шнурок развязался... констатировал дежурный офицер, капитан Быченко после того, как сбежавшиеся на внутреннюю вахту контролеры-сверхсрочники, перебивая друг друга, доложили ему скверно складывающуюся оперативную обстановку.

Помимо вопроса "что делать?" в глазах каждого из них явно читался и второй, не менее важный: "что и кому теперь за это будет?"

Вся надежда была на Быченко - все-таки, семь лет в капитанах, бунт восемьдесят пятого пережил, трех начальников... Звали дежурного офицера Андрей Федорович, и слыл он человеком решительным, а в силу своей могучей "два на два" - комплекции, способным решать любые служебные задачи.

Как и все по-настоящему сильные люди, капитан редко пускал в ход свои огромные кулачищи - в сущности, это был довольно веселый мужик, умеренный дебошир и вполне безобидный пьяница.

Известно, какие здесь, на краю света развлечения для полного сил и здоровья тридцатидевятилетнего мужчины? Кругом тайга, а посреди неё - зона, распластанная на берегу когда-то золотоносной речки Альдой, да крошечный поселок Тахтамыгда с одноименной железнодорожной станцией

В свободное от службы время, любил Быченко, выпив пару поллитровых бутылей местного дрянного самогона, ходить на окраину поселка - бить стекла в пустующей заброшенной общаге расформированного авиаотряда. Чем, собственно, пьянка и ограничивалась, не вызывая ни у кого ни малейших нареканий: сами не без греха!

По сути, битье по пьянке стекол, да и не только стекол в злополучном бараке давно уже стало для местных жителей и начальства колонии даже не шалостью или проступком, а чем-то вроде невинной народной традиции.

- Нет, ну надо же такое, а? Конец дежурства... У Любки выходной сегодня после смены, - капитан таращился по сторонам липкими от бессонной ночи глазами. Войлочный воротник шинели до красноты и зуда натер шею, волосы на лбу слиплись от пота, чесалось тело, а во рту от чрезмерного курения дешевых папирос было очень погано.

Андрей Федорович обернулся:

- Баньку под вечер протопить, что ли?

- Баньку? Да, что же... Пар костей не ломит, - дипломатично кивнул стоящий ближе всех вольнонаемный начальник цеха, ранее отсидевший на этой же "зоне" шесть с половиной лет за взятки.

В помещении становилось дышать все труднее. Народу и так набилось сверх меры - офицеры-отрядники, контролеры, да ещё только что прибежал молодой "кум"-оперативник Плющев со своим готовящимся на пенсию шефом, майором Гелязитиновым.

А дежурный все бормотал под нос себе какие-то лишние, не имеющие отношения к делу фразы:

- В обед собирались огородом заняться, теплицуп поправить, дыры на пленке залатать... Кабаны-паскуды проломали! Повадились, суки, картошку рыть, понимаешь?

- Товарищ капитан...

- Ох, Бабарчак, Бабарчак... Говнюк! Не мог пару часиков подождать, пока я сменюсь, а? Не терпелось же тебе с самого сранья-то?

Тохтамыгденская колония существовала уже почти полвека и за эти годы прошли через неё сотни тысяч людей. Видели здесь и политзэков тридцать седьмого, и врачей-вредителей, и настоящих "коронованных" воров в законе, и детоубийц, и даже людоедов - но вот от террористов пока Бог миловал.

- Что вот теперь делать-то?