Огненный остров

Так как дивизия понесла большие потери, Военный совет 64-й армии решил подчинить нам Краснодарское и Винницкое пехотные училища, действовавшие как два отдельных батальона.

В ночь на 15 сентября дивизия по приказу штаба армии вышла в резерв — в район высот северо-западнее Бекетовки.

17 сентября в связи с вручением большой группе солдат и офицеров правительственных наград состоялся митинг, на котором воины клялись упорно бороться за каждую пядь советской земли и добиться полного уничтожения врага.

До 25 сентября дивизия получила пополнение. Хотя оно и было не так многочисленно, но все же позволило укомплектовать роты примерно наполовину.

За это время воины-ветераны немного отдохнули. Командиры, политработники и партийные организации знакомили новичков из пополнения с боевым опытом и традициями дивизии, старались скорее сплотить и приобщить их к нашим делам и заботам. Это позволило сделать дивизию снова готовой к активным боевым действиям.

В числе командного состава, прибывшего на пополнение дивизии, был полковник Д. А. Реутский. Когда мне доложили о нем, я заинтересовался. Реутский воевал всю гражданскую войну на Восточном фронте, был ранен, в мирные годы закончил военную академию имени М. В. Фрунзе, продолжительное время преподавал тактику на высших офицерских курсах «Выстрел». Обычная биография для человека, связавшего свою судьбу с армией. Необычным было одно: назначение Реутского на должность командира 344-го стрелкового полка. Полками у нас командовали майоры. В дивизии, кроме меня, полковником был лишь мой заместитель по строевой части И. И. Куров. Поэтому я попросил представить мне Реутского.

Через несколько минут ко мне подошел высокого роста, крепко сложенный офицер, четко представился:

— Прибыл в ваше распоряжение на должность командира полка.

Я предложил ему сесть. Начал расспрашивать: кто он, откуда прибыл, воевал или нет, большая ли семья и где она.

— Воевал всю гражданскую войну, — ответил Реутский. — А сейчас по личной просьбе прибыл из глубокого тыла с должности преподавателя курсов «Выстрел».

— Долго ли вам пришлось ждать удовлетворения вашей просьбы?

— Долго. Но события между Волгой и Доном ускорили решение.

Он выслушал внимательно мой рассказ о боевых делах дивизии и не смутился, когда я прямо спросил:

— Что побудило вас принять должность командира полка? Изъявили желание или это не имело значения, куда пошлют?

Мой вопрос был продиктован вовсе не праздным любопытством. Доверяя полк офицеру, еще не воевавшему в этой войне, я хотел знать о нем больше, чем мог почерпнуть из анкеты.

— Были у меня три желания и все исполнились, — улыбнулся Реутский. — Настойчиво просил начальника курсов отправить меня на фронт, несмотря на нежелание моего начальства меня отпускать, своего добился. В резерве командного состава Сталинградского фронта читал в газете и слышал рассказы о вашей дивизии. Очень просил направить меня к вам. Как видите, вняли моей просьбе. Затем… — полковник чуть помедлил, понимая, что меня интересует несоответствие его военного образования и звания последнему назначению, — затем я просил дать мне полк. Для практического опыта бывшему преподавателю тактики именно это и надо. Если на первых порах даст о себе знать отсутствие опыта…

— Это не будет служить для вас оправданием, — поспешил я вставить фразу.

И не пожалел, что сказал так. Принял командование — неси полную ответственность за бой, который может грянуть в любой момент. Ссылки командира на «недоработки» предшественника, на нехватку опыта на войне не прощаются.

— Хорошо, товарищ Реутский, надеюсь, вы быстро втянетесь в боевую жизнь, и все пойдет нормально, — добавил я. — Не стесняйтесь лишний раз позвонить, если что будет не так.

Находясь в резерве армии, дивизия проводила несколько частных наступательных боев в особо трудные моменты обстановки в Сталинграде. В этих случаях нас активно поддерживала армейская артиллерия. В таких наступательных операциях больших территорий мы не захватывали, бои шли за отдельные опорные пункты. Однако к участку нашего наступления противник стягивал резервы, сосредоточивал танки и артиллерию, что в какой-то степени облегчало борьбу непосредственным защитникам города.

После двух-трех дней боя, с установлением относительной стабилизации обстановки, дивизия снова отходила в резерв.

5 октября около 18 часов позвонил командующий армией М. С. Шумилов и спрашивает:

— Иван Ильич, чем занимаешься?

— Сейчас думаю пить чай, товарищ командующий.

— Если чай хороший, то это приятное занятие, — говорит Михаил Степанович. — А что бойцы дивизии делают?

— Собираются тоже ужинать, а потом и отдохнуть.

— Да, это все хорошо, — вздохнул командарм. — Но сделать надо вот что, товарищ Людников. С наступлением темноты дивизию необходимо вывести в район переправ через Волгу у Бекетовки, чтобы за ночь всю переправить на остров Сарпинский. Отдашь распоряжение и сейчас же о комиссаром приезжайте сюда и здесь на месте получите все организационные указания.