Огненный скит.Том 1

Часто думал Антип Маркелыч, что, оставляя у себя Ахметку, сироту, давая ему кусок хлеба и крышу над головой, этим самым он как бы отмаливает свой грех за смертоубийство скитника. Одного лишил жизни, другому не дал погибнуть. Чаши весов уравновесились, и от сознания этого светлый лучик проник в его душу и чем дольше Ахметка жил у него, тем больше этот луч расширялся и становился ярче. И относился он к сироте, если не по-отечески, не как к Степану, но во всяком случае сносно, может быть, вспоминая своих приёмных родителей, а может быть, как к своей затейливой вещи, которая ему сейчас не нужна, но которая может пригодиться впоследствии.

И не ошибся. Ахметка, старше Степана несколькими годами, был проворен и ловок, с полуслова понимал хозяина и по первому его зову мог как собака бежать туда, куда ему укажут. Загодин Ахметку окрестил и дал ему христианское имя, но иначе как Ахметкой на хуторе его не звали.

Во времена НЭПа, когда предпринимательство поощрялось, а не рубилось на корню, Антип Маркелыч как-то выбрал свободные дни и, поручив хозяйство заботам подросшего Степана и Пелагеи, своей свояченицы, жившей у него, забрал с собой Ахметку, сказав, что уезжает в город на неделю-другую решить неотложные дела, сам же тем путем, каким ходил с Изотом, направился в скит, решив, что надо попытать счастья и найти или хоть приблизительно определить, где находится мурманский сундук. Самое время было отыскать клад, который можно было пустить в дело.

В скиту он не был чуть ли не двадцать лет. Найдя с Захаром зарытые Изотом в могиле предметы, вынесеные женщинами из церкви, он оставил до поры до времени основное богатство скита — мурманский сундук, полагая, что он подождёт. Тем более, чтобы его отыскать, надо было иметь много свободного времени. Хорошо, что он представлял приблизительно, в каком месте он зарыт. Но, чтобы выкопать его, надо перерыть много земли. Ему одному это было не под силу, а нанимать землекопов, это всё равно, что отдать клад в чужие руки, и он ждал того часа, когда подрастёт Степан, и тогда вдвоём или втроём можно будет осуществить давно будоражущую сердце мечту.

Он решился вместе с преданным Ахметкой придти в скит, чтобы убедиться — всё ли осталось там так, как тогда, когда он покинул его в прошлый раз. Ахметке сказал, что он последний потомок насельников скита и ему надо найти могилы предков, которые покоятся в подземелье. О сундуке он, конечно, ему не сказал. Хоть и был предан ему парень, запах золота не таким кружил голову. Когда-то он вскружил голову и Антипу, и тот ради этого погубил своего спасителя… да и не только его…ещё и Захара. Такое может сотворить и Ахметка с Антипом. Поэтому он и не раскрывал карт.

Место, где стоял скит, совсем заросло. На территории былого пепелища вырос лес. Всё, что могло сгнить, сгнило, разрушилось под напором снега и дождя, ветра и солнца. Трубы печей снесло лесными бурями и лишь натыкаясь на вросшие в землю груды жалких валунов и осколков кирпича, Антип Маркелыч с трудом нашёл раскоп, что они вели с Изотом. Оценив обстановку, он пришёл к выводу, что и на сей раз он не докопается до сундука, и они с Ахметкой вернулись домой.

Вспоминая это, Антип Маркелыч ходко шёл по лесной тропе, не обращая внимания на падающие с кустов и деревьев капли ночной росы, обрызгивающих одежду. Теперь его ничего не обременяет и он может спокойно вместе со Степаном, а возможно, и с Ахметкой добраться до сундука, столь вожделённого. Возьмут лодку, продовольствие, интструменты и самым безопасным путем отправятся на поиски клада. Для этого он и решил перепрятать оружие.

К разрушеной мельнице они подошли, когда начинало рассветать. Из предрассветного тумана выплыли надворные постройки, полусгнившие и ветхие, проломленная крыша избы. Тогда Антип бросил мельницу, которая не давала никакого барыша, на произвол судьбы, даже не стал продавать ничего. Но это была только одна причина. Больше подвигло его на срочную перемену места жительства совсем другое: появление на мельнице, как он полагал нечистой силы. Он вспомнил слова болотного старца о том, что тот предрёк ему страдания за грехи. Посчитав, что надо уходить с заколдованного места и начинать новую жизнь, он отправился в город, чтобы выхлопотать себе участок земли, где бы он мог обзавестись хозяйством.

Вспомнив это, он с замиранием сердца огляделся. На дворе валялись обвитые травой жернова, плотину прорвало или весной, или после ливневых дождей и в пролом устремлялась вода, с шумом сбегая вниз.

Антип остановился. Ахметка тоже, опустив мешок на землю.

Когда-то здесь весело крутилось мельничное колесо, журчала вода, в водоёме, ближе к берегу, желтели кубышки, пели птицы, мычали коровы, одним словом, шла жизнь, а теперь сгнившая мельница, заросший двор навевали печаль и тоску. «Неужели так всегда было, — подумал Антип Маркелыч. — Одно поколение уходит и не оставляет после себя ничего, кроме развалин, в которых когда-то бурлила жизнь. И его хутор, судя по всему, придёт в запустение. К этому и идёт, раз он сам хочет бросить его ради сундука».