Огненный ветер

– Олежка звонил? А свой номер оставил?

– Там, на тумбочке у телефона лежит листок.

«Да, видимо, настало время нашей встречи, спаситель мой», – про себя подумал Антон.

В задумчивости он простоял пару минут, а затем набрал незнакомый номер телефона. На том конце провода трубку подняли сразу же, как будто давно ожидали звонка.

– Слушаю, – раздался знакомый голос.

– Здравствуй, брат.

– Антоха?.. Чёрт, ты?!

VII

После прощания с Антоном Старицкая отправилась в свой загородный особняк, который построила совсем недавно в посёлке Тургояк. В последнее время она всё чаше уезжала из города, особенно если нуждалась в одиночестве. Лана поставила машину в гараж и вошла в дом, но не успела раздеться, как в гостиной зазвонил телефон.

– Да, слушаю! – ответила она.

На том конце провода раздался звонкий голос Натальи:

– Где была, подруга? Я уже все твои телефоны оборвала.

– С Антоном ужинали.

– Да-а?!.. Ну и как провели время?

– Лучше бы не спрашивала… Хотя прогресс есть, он даже поцеловал меня на прощание, но в итоге всё получилось, как в знакомой песне про холодную постель.

– Ладно тебе, не переживай, я уверена, ты не безразлична ему. Просто дай ему ещё немного времени… Поверь, Ланочка, всё образуется.

– Спасибо тебе, Наташка, ты одна меня понимаешь.

– Как же иначе? Мы же подруги, Лана, я желаю тебе только счастья.

– Значит, ты считаешь, что ещё не всё потеряно? – спросила Старицкая. – Только честно скажи: как сама думаешь?

– Даже думать не буду, я знаю, ты ему нравишься и всё! – выпалила Рогожина.

– Спасибо, хоть успокоила.

Ещё какое-то время они поболтали о своих женских делах и попрощались. Старицкая поднялась на второй этаж, разделась и отправилась принимать душ. В душевой кабинке она включила гидромассажёр и несколько минут стояла под его потоками, но даже и здесь её не оставляли в покое навязчивые мысли:

«Да, девочка, ты влюбилась по уши… в первый раз в жизни и по-настоящему… И что теперь? Если он узнает правду, то я его потеряю, потеряю навсегда… И всё, уже ничего не вернуть, не изменить… А если ослушаюсь Доната, то лишусь всего, и скорей собственной жизни. Где же выход, в чём?.. И есть ли он вообще? Куда же завела меня моя глупость, куда?! Что же придумать мне?»

Она глубоко вздохнула и стала вытирать тело махровым полотенцем. Расположившись в спальной комнате перед зеркалом, Лана сделала несколько деловых звонков и занялась укладкой волос.

Но и сейчас она не переставала думать об Антоне:

«Ну почему ты так сдержан, что же мешает тебе? Я же чувствую, что нравлюсь тебе, чувствую… Господи, я скоро сойду с ума!.. Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, дурень?!»

Её размышления прервал телефонный звонок.

– Не разбудил, милая, – раздался в трубке голос Доната.

– Я ещё не ложилась, – ответила Лана, выключая фен.

– И как прошла проверка нашего друга? – не мешкая спросил он.

– Прошла… Я даже не успела зайти, а он уже выключил этих отморозков.

– Фу, какой жаргон! Ну да ладно. Как он это сделал?

– Я всего не видела, да и они толком ничего не помнят. Единственно, что я успела заметить, как он приводил их в чувства… очень необычным способом, бесконтактно.

– Это уже кое-что. А вообще, как наши голубки поживают, не свили ли общее гнёздышко?

– О чём это вы? – изображая недоумение, спросила женщина.

– Девочка, тебе не подходит роль – дуры, ты прекрасно всё поняла! – раздражённо выкрикнул Донат.

– Извините, наши отношения ещё не зашли слишком далеко.

– Деликатная ты наша. А уже пора бы вам определиться, отведённое время на романтическую прелюдию истекло. Ты понимаешь меня?

– Да, вполне, – как-то безнадёжно ответила Лана.

– Э-э, что-то мне не очень нравится твоё настроение, милая… Нужно собраться. И не забывай, никаких чувств с твоей стороны, только игра, искусная игра и только. Ты поняла?

– Да.

– Так-то лучше. Не забывай о нашем неусыпном оке. До встречи! – сказал Донат и, не дожидаясь ответа, положил трубку.

– Да пошёл ты! – закричала Лана, запуская феном в стену.

Не обратив никакого внимания на разлетевшиеся по комнате осколки, она сбежала вниз по лестнице к бару, где нашла начатую бутылку водки. Дрожащими руками она плеснула «горькую» в бокал и судорожно проглотила. А потом уронила голову на стол и зарыдала.

Этой ночью Лана долго не смогла заснуть, мысли не прекращали терзать её измученную душу. Она беспрестанно ворочалась в каком-то навязчивом бреду, не раз просыпаясь в холодной испарине. И только под самое утро, наконец, забылась во сне…