Огненный Зверь

— Нет, — она пожала тонким плечиком. — Закрылся у себя сразу после собрания и не выходил.

Что ж, это не было удивительным. Конечно же, он все знал заранее.

Я легко постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошла.

Золотаревский сидел за столом, подперев рукой подборок, и смотрел на меня. Перед ним не было никаких бумаг, как обычно, столешница абсолютно пуста. Похоже, он вот так сидел и ждал меня все это время.

У меня в горле встал ком.

— Проходи, — пригласил старик.

Я прикрыла за собой дверь и прошла к креслу, села, как школьница в кабинете директора, сложив руки на коленях. Молчала.

— А ведь я предупреждал, — когда молчание затянулось, сказал Золотаревский. — Мало того, показал наглядно. Но нет, все по-своему.

— Вы правы, — я опустила голову, — мне нет прощения.

— А вот это чушь! — его голос стал строгим. — Прощение есть всем и всегда. Только слабаки не умеют прощать и держат в себе злобу. Кир очень великодушный человек, он поймет и простит.

Я вымученно улыбнулась, вот на этот раз я словам старика не верила. Я не заслуживала прощения.

— Что ж, — снова заговорил он, не дождавшись от меня никакой реакции. — Давай займемся делом и обсудим, что тебе нужно для подготовки.

Я подняла голову.

— Вы шутите? После всего этого вы хотите отправить меня в Ясли к Кириллу? Да он меня и на порог не пустит.

— Ты не права, — не согласился Владимир Петрович. — Кир все сделает для детишек. А ты можешь быть им полезна.

— От меня одни беды.

— Значит, пора это исправлять.

— Мне, наверное, стоит уехать, — сказала я, эти слова дались нелегко, я не хотела никуда уезжать. Но я вспомнила ледяной взгляд Кирилла и снова внутренне сжалась. — Ему будет легче, если меня не будет рядом.

Золотаревский смерил меня взглядом с ног до головы, а потом сказал:

— Всегда проще уйти, чем остаться и посмотреть своим страхам в лицо.

Я дернула плечом.

— Значит, я слабачка.

— А если я попрошу тебя остаться?

— Зачем? — я скривилась. — Снова ваши видения?

Старик поджал губы, будто думая, говорить или нет.

— И они в том числе, — наконец, признался он. — Как бы то ни было, я прошу тебя остаться. Ты можешь мне сделать такое одолжение? Хотя бы на месяц. Если ты захочешь уехать по прошествии этого месяца, ты уедешь, и я не буду тебя держать. Идет?

Я обдумала этот вариант. Что ж, он был не плох. Как раз этот месяц я и посвящу самообразованию, а, значит, мне не придется, надоедать Кириллу в Яслях своим присутствием. А Владимиру Петровичу я была слишком многим обязана, чтобы просто так встать и уйти, когда он просит этого не делать.

— Хорошо, — согласилась я. — Но если я захочу уйти через месяц, вы меня отпустите.

— Обещаю, — кивнул Золотаревский и протянул мне руку через стол.

Я удивилась этому жесту, но руку пожала.

14 глава. Пустота

Когда падаешь в бездну, бесполезно выставлять вперед руки, пытаясь смягчить падение, что бы ты ни сделал, это только продлит агонию.

Моя жизнь стала убогой, лишенной красок и эмоций. Было время, когда я страдала от своей любви к Кириллу, было — когда пыталась душить в себе эти чувства. Теперь у меня не было ничего: ни любви, ни тоски, ни ненависти. Была пустота, пустота в сердце и в мыслях. Я потеряла цель, направление, а все мое существование лишилось смысла.

Это было так, словно я шла по темному лабиринту, освещая себе путь, а потом в моем фонарике кончились батарейки, и я осталась в кромешной тьме. И в этой темноте я была совершенно одна, со мной рядом не было никого, но страшнее оказалось другое — я ни в ком не нуждалась.

Еще на уроках обществознания в школе нас учат, что человек — существо биосоциальное, не способное жить без общения и нуждающееся в нем. Я же больше не чувствовала, что подхожу под это определение человека. Я была одна, не стремясь ни к кому и ни к чему.

Это мое состояние было необычно даже для меня самой. Я всегда была нелюдима, сторонилась шумных компаний, предпочитая проводить вечера дома с книгой, а не с друзьями. Но даже за книгами под теплым одеялом я о чем-то мечтала, надеялась на перемены в своей унылой серой жизни, чего-то ждала, пусть даже нелепого принца на белом коне, но все же ждала.

Наверное, это странно и неправильно, только в двадцать шесть лет обнаружить, что принцев не бывает, а сказки наяву не случаются. Кирилл был моим принцем, моим персональным чудом. Но, как и положено, настало утро, и сказочный туман рассеялся. А я осталась одна.

Я долго и часто думала о своем поведении, когда я побежала за Кириллом, пытаясь перед ним извиниться, что-то объяснить. Это было так нелепо и глупо, что я совершенно не понимала, как в тот момент это казалось мне таким правильным и единственно верным поступком.

Никогда в жизни я не бегала ни за кем, никогда не произносила слов: "умоляю, прости меня". Никогда и никем в своей жизни я так не дорожила, как им…