Огненный Зверь

— Вот как, — она склонила голову набок, — а ты знала, что он живет на самой окраине города, в квартире, опутанной звукоизоляционными заклинаниями, как склеп?

Я растерялась.

— Нет…

— И как думаешь, зачем все это?

Я почувствовала себя двоечником на экзамене, которому задают наводящие вопросы, чтобы натянуть хотя бы на "тройку".

— Чтобы не чувствовать других хотя бы у себя дома.

— И ты понимаешь, что это значит?

Я уже ничего не понимала, я чувствовала, что моя голова сейчас лопнет. Я ничего не понимала, и еще больше не хотела ничего понимать.

В ответ я только замотала головой.

— Участь любого эмапата — одиночество. Ты ведь только посмотри на него, думаешь, мало девушек, готовы были ради него на все?

— Но он никого к себе не подпускает, — прошептала я.

— У эмпатов никогда не бывает семьи, эмпат всегда один.

Не то, что я услышала это впервые, Зверь и раньше меня предупреждал, но впервые правда звучала так реально и так жестоко.

Я сжала под столом руки в кулаки и ждала, что же она скажет дальше. Казалось, больнее уже некуда.

— Кирилл всегда знал, что будет один, знал с детства, а потому дистанцию с женщинами держал всегда. Кому нравился, всегда мягко отвергал, сам же… Даже не знаю, мне кажется, он изначально поставил себе в голове установку, запрет на любые чувства, потому что из этого все равно ничего не получится, — она сделала паузу, подняла глаза и уставилась на меня в упор. — А потом появилась ты.

Я растерялась в очередной раз за сегодня, сжатые кулаки разжались.

— При чем тут я? — это все, что я смогла сказать.

— Я впервые за пятнадцать лет видела, как он не пытается блокировать чужие чувства, чтобы они не надоедали, а, наоборот, слушает их. Он твердил мне, что ты особенная с первого дня, как ты появилась. Он ни разу не почувствовал от тебя ни ненависти, ни зависти, это его поразило, — я почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Ты первая, кого он полюбил за всю свою жизнь.

— Полюбил? — я выпила оставшийся кофе залпом, в горле пересохло. — Меня?

Илона виновато склонила голову.

— Я знаю, что это он должен признаваться, а не я за него. Но я вижу, как он пытается задушить в себе чувства к тебе, как всячески пытается от тебя отдалиться.

— Мне он говорил, что это из-за Зверя, — пробормотала я.

Она кивнула.

— И это тоже.

— Тогда я вообще ничего не понимаю! — нервы, наконец, сдали. — Тогда чего он хочет? Проверяет, искренна ли я? Не стану ли я завистливой и мерзкой, когда возьму Зверя под полный контроль?!

— Тише, — Илона мягко коснулась моей руки. — Не хватало еще, чтобы нас услышали.

Я опасливо обернулась. Вроде бы, нет, никто даже не посмотрел в нашу сторону.

— Погоди, — пообещала я, — дай пару секунд, я успокоюсь.

Она кивнула и терпеливо ждала, пока я возьму себя в руки, это заняло три минуты, заговорила только тогда, когда убедилась, что я способна ее слушать.

— Он не проверяет, достойна ли ты для него. Он ждет, когда ты сама будешь уверена в своих чувствах. Он просто беспокоится о тебе.

— Ух, — вот теперь я впала в полнейший ступор, посидела минут пять, молча, благо Илона меня не торопила, наконец, собрала мысли в нечто более-менее связное и спросила: — Зачем ты все это мне говоришь?

— Может, потому, что мне больше всех надо, — она сделал в воздухе неопределенный жест рукой, — может, потому, что очень люблю Кирилла и желаю ему счастья, а ты мне, правда, понравилась. А, может, потому, что мне кажется, Кирилл заигрался благородством, и скоро ты его точно возненавидишь, если не узнаешь, что ему на тебя не наплевать.

— Я бы его не возненавидела, — прошептала я.

— Дай ему время, ладно? — Илона потянулась и взяла меня за руку, я инстинктивно шарахнулась, но все же не стала ее отталкивать. — Кирилл уверился, что это не ему с другими людьми будет трудно, а им с ним и его всезнающим даром. Дай ему время. Я ведь уже почти просто физически чувствую электричество между вами, то, как вы смотрите друг на друга. У вас все может быть, если ты не станешь торопить события.

— Это я тороплю?! — я сказала это слишком громко, что сама испугалась, зажала себе рот рукой, потом продолжила тише. — Это он меня сегодня поцеловал.

Леночка все же никому не взболтнула, потому что Илона была изумлена, у нее даже рот открылся от изумления, а потом растянулся в улыбку.

— Лед-то тронулся!

Я нахмурилась, и опять все про этот лед.

— Я… — начала было я, а потом осеклась. — Слишком много информации, мне нужно подумать.

— Я понимаю, — Илона серьезно кивнула и махнула официантке, прося принести счет.

Интересно, как меняется восприятие, теперь даже подошедшая девушка не казалась мне отвратительной. В моей душе был сумбур, плавно окрашивающийся оттенками радости, которой я пока все еще боялась отдаться полностью.

Принесли счет, я полезла за кошельком, но Илона остановила меня и оплатила все сама.

Когда мы вышли на улицу, начинался дождь, который ветер швырял прямо в лицо.

— Ну, до встречи, — сказала я, натягивая воротник куртки повыше, чтобы холодные капли не попадали за шиворот.

Илона удивленно уставилась на меня.

— И куда это ты собралась по такой погоде пешком? Я тебя отвезу.