Огнестрельное оружие XIX—XX веков

В литературе Крымская война часто приводилась как пример того, что может натворить облеченный властью болван. Безусловно, она вполне может служить демонстрацией невежественности и некомпетентности многих офицеров и государственных деятелей. Более того, она рельефно выявила все недостатки громоздкой системы армейской администрации и командования. Только оплачено это было непомерными страданиями рядовых солдат, ничем не защищенных от грубейших ошибок своих военачальников и от жестокости крымской зимы.

Никакая военная машина тех времен не функционировала гладко и эффективно, но путаница и неразбериха этой кампании, что со стороны французов, русских или англичан, превзошла все бывшее ранее. Штабы работали отвратительно. Хотя отдел для подготовки штабных офицеров при Королевском военном колледже был образован шестьдесят лет тому назад, лишь пятнадцать человек из более чем двухсот офицеров, участвовавших в Крымской войне, прошли соответствующую подготовку. Остальные же были по большей части родственниками и друзьями различных генералов — сам главнокомандующий лорд Раглан держал пятерых племянников в своем собственном штабе!

Сам он всю жизнь прослужил в штабе Веллингтона и, дожив до шестидесяти пяти лет, никогда не командовал в боевых условиях даже взводом. Как и большинство представителей своего класса, он был столь же невосприимчив к опасности, сколь и к какому бы то ни было дискомфорту или боли (лежа на операционном столе после Ватерлоо, он потребовал принести обратно только что ампутированную у него руку, чтобы он мог снять с пальца перстень). Он был добрым, вежливым, доброжелательным аристократом и закоренелым реакционером. Он также имел весьма определенное мнение относительно «индийских офицеров», последние же, как говорили, были весьма обескуражены своей отправкой в крымскую армию.

Войска, направленные в Крым, сами по себе были превосходны, что они и доказали в сражении на Альме [27]. В этом сражении они, после эпидемии холеры и страдая от дизентерии, взяли ш1урмом под огнем врага сильно укрепленные высоты, действуя, как выразился французский командующий в Крыму Франсуа Канробер, «словно на прогулке в Гайд-парке». Когда гвардейские части оказались в трудной ситуации и на военном совете было предложено им отступить, отважный сэр Колин Кэмпбелл сказал: «Будет лучше, если вся гвардия ее величества до последнего человека поляжет на этом поле, чем повернуться спиной к неприятелю». Гвардия не отступила — и копилка военных афоризмов пополнилась еще одним.

^{Офицер 74-го шотландского Хайлендерского полка, 1853 год}

Именно сэр Колин удержал Балаклаву в тот решающий день 25 октября, когда на него наступала русская кавалерия. Между британским лагерем и приближающимися русскими стояли 550 солдат 93-го Хайлендерского полка и сотня выздоравливающих раненых из госпиталя, вытянувшись двумя «тонкими красными линиями». Шеренги держали фронт — они должны были удержать его, отбив атаку кавалерии, — поскольку основные события этого дня еще только начинались.

История много повествует об атаке легкой бригады, но, сколь бы впечатляющей и легендарной эта атака ни была, с военной точки зрения она представляла собой всего лишь прискорбную случайность. Атака же тяжелой бригады, напротив, была подлинным шедевром военного искусства.

Эта бригада, которой командовал генерал Джеймс Скарлетт, двигалась на поддержку хайлендерцам, когда они заметили основную часть русской кавалерии несколько выше линии своего движения, на склоне стратегической высоты. Силы Скарлетта состояли из восьми эскадронов тяжелой кавалерии, уменьшенных болезнями до примерно пяти сотен всадников. Когда русские двинулись рысью вниз, британские эскадроны заняли боевую позицию и, к удивлению русских, значительное время потратили на то, чтобы выстраивать и перестраивать свои ряды, несколько нестройные из-за неровностей местности. После боя русские офицеры признавали, что такое хладнокровное поведение незначительных сил врага — как на параде — потрясло их воинов. Русские допустили ошибку, замедлив ход своих коней. Когда они почти остановились, английские трубачи протрубили сигнал к атаке, и тяжеловооруженные кавалеристы устремились в атаку на вражеские эскадроны.