Огни Анютинска

не смог его найти. Я, разумеется, возмещу стоимость брелка…

- Да что Вы, не надо, - сказал Леснинский, - этот брелок я много лет

назад в какой-то палатке купил, он копейки стоил…

Приятели попрощались с реставратором и удалились. «Вот и

наказание мне за мой развязавшийся язык», - подумал Леснинский.

Что ж, нам пора ехать дальше, - сказал Демихов. – Вы, как я понял,

поедете сразу в город Анютинск? – спросил он Леснинского.

- Да, после рассказов старика Земетчина я просто не могу туда не

поехать… «Побывайте уж Вы за меня» - сказал он мне в тот вечер…

Понравится мне там или нет, покажется мне этот город родным или чужим,

но сейчас я могу ехать только туда… Только вот я не знаю, где здесь вокзал и

как туда…

- Мы подбросим Вас в Илонино. Там Вы сядете на 925-ый поезд.

Через часа полтора-два будете на месте.

- Я уж и не знаю, как Вас благодарить…

Приятели дошли до заправки. Бобров давно уже не было: видно, их

отвязал кто-то из работников заправки. У забора, напротив дальней

колонки, аккуратно припаркованный фиолетовыми зверьками, стоял их

одинокий грузовик. Демихов несколько минут возился с колонкой, после

чего залез в кабину.

Тапковозка выехала на дорогу. Заключительный, короткий участок

пути предстояло проехать Леснинскому вместе с челноками, успевшими

всего за какие-то двадцать часов стать настолько близкими знакомыми.

«Как противоречиво все иногда бывает… Побег, уход от привычного мира,

подразумевающий долгое одиночество, на деле познакомил и сблизил меня

со столькими людьми…» - размышлял очарованный странник.

После очередной развязки Алинск закончился. Вперед убегала

неизведанная трасса. По правой стороне тянулась вереница холмов, на

которых росли какие-то высокие хвойные деревья, с виду напоминающие

кедры; по левой же сплошной стеной шел лес. Через несколько минут

грузовик свернул по какой-то развязке влево и, преодолев хитросплетение

улиц, выехал к большой станции.

Остановились.

- Вот и все, - немного грустным голосом произнес Демихов. –

Приятно было с Вами пообщаться; теперь же наши с Вами пути расходятся,

но, надеюсь, мы еще встретимся. Созвонимся, приезжайте к нам в город

Сенчино. Вот станция, в здании вокзала касса, попросите билет на 925-ый

до Анютинска, плацкарт, купе или СВ, выберете сами, времени у Вас еще

полчаса. А теперь мы прощаемся с Вами. Нам пора в путь.

- До свидания, благодарю Вас за помощь, - сказал Леснинский.

Грузовик, оказавшийся для беглеца спасением, выехал на улицу и вскоре

скрылся за поворотом.

Купив билет, Леснинский отправился на платформу, указанную

кассиром. Присев на скамейку, он огляделся по сторонам. Вечерело.

Деревянные домики, спрятавшись за разноцветными заборами, встречали

первые, оранжевые и розоватые лучи заката. Около входа в небольшое,

одноэтажное здание вокзала остановился автобус, из которого вышли три

человека и побрели куда-то по улице… Откуда-то издалека доносилась едва

различимая мелодия какой-то знакомой песни. Из трубы маленького

домика, стоящего на одном из участков, в небо улетал полупрозрачный

дымок, растворяясь в вечернем покое. Запах горящих дров обволакивал

поселок. Кошка. Отражение в луже. Милое дачное местечко. Несмотря на

то, что была поздняя осень, и народу на улицах было немного, поселок

Илонино не казался вымершим, как Кореньки, пройденные в начале пути.

Он, скорее, просто задремал этим тихим вечером.

XXXVII

К платформе подошел поезд. Десятый, необходимый вагон, оказался

прямо по курсу. Проводник молча оторвал «контроль» на билете...

Леснинский зашел в плацкартный вагон и приземлился на полку. Что-то

приятное, что-то давно забытое было в этой немой сорокасекундной сцене

посадки в поезд. «Не помню, когда я последний раз садился в поезд именно

так. Без всякой суеты, беготни, спешки, с предвкушением предстоящей

поездки… Наверное, только в детстве. Попав в Отличный Мир, я как будто

совершил путешествие во времени, причем в обе стороны одновременно. С

одной стороны, внешне все здесь выглядит гораздо более современным, чем

у нас, а с другой, я вновь почувствовал это спокойствие, эту размеренность,

которая не приходила ко мне со времен далекого прошлого…»

Очарованный странник, одинокий путник, отчаянный беглец перебирал в

уме все то, что произошло с ним во время этого сюрреалистичного побега,

даже не подозревая, что основное удивление, по сравнению с которым все

остальные покажутся сущими пустяками, еще не произошло. За окном

мелькали бело-голубоватые железнодорожные огоньки, то и дело

пролетали дачные поселки… Несколько раз поезд останавливался в каких-

то многоэтажных городах наподобие Алинска… Вагон был полупустым.