Огни рампы. Мир «Огней рампы»

Врач попросил всех выйти из помещения, пока он будет осматривать Кальверо. Появились Постент и Невилл – они пришли поздравить Кальверо и теперь с оторопью слушали рассказ Терри о том, что случилось.

На пороге с мрачным лицом показался врач.

– Нужно немедленно вызвать скорую помощь.

– Доктор, что с ним? – спросила Терри.

– Дело не в спине, – ответил тот. – У него удар. И боюсь, все очень серьезно.

– Значит?.. – Не договорив, Терри устремилась в бутафорскую. – Кальверо… – прошептала она, опускаясь возле него на колени.

Кальверо почувствовал неладное.

– Врач вам что-то сказал?

Она покачала головой, силясь не расплакаться.

– Не бойтесь. Я как старый сорняк. Я еще воспряну.

Невилл, Постент и врач тоже вошли в комнату и встали возле кушетки. Кальверо грустно посмотрел на Невилла и улыбнулся, видя их с Терри рядом.

– И будут ужины под шафранными небесами на балконе с видом на Темзу… И в меланхоличных сумерках вы признаетесь ему в любви…

Он поглядел на Терри и протянул ей руку. Она взяла его руку и прижала к своей щеке.

– Пожалуйста! Кальверо, не надо!

Он переводил взгляд с нее на Невилла.

– Вы так хорошо смотритесь вместе…

– Я люблю только вас… только вас, – тихо проговорила она и погладила его по голове.

Вместо ответа он стиснул ее руку, а потом еле слышно произнес:

– …Сердце и ум… Вот загадка…

Потом повернулся к Постенту:

– Ну, как оно было?

– Чудесно, – хрипло выговорил Постент.

Кальверо посмотрел на Терри:

– Вы слышали?

Она улыбнулась, потом отвернулась, чтобы скрыть слезы.

Тихо вошел мальчик-посыльный.

– Все готово, мисс Тереза.

– Нет! Нет! – истерично выкрикнула она. – Я не могу его покинуть!

– А ну живо ступайте, – сказал Кальверо. – Вы пропустите свой номер.

Терри заколебалась. Потом нежно обняла его голову.

– Вам лучше?

– Конечно, – ответил Кальверо.

– Я скоро вернусь, дорогой, – сказала она и поспешила на сцену, чтобы не опоздать.

Кальверо вздохнул.

– Кажется, я умираю, – устало проговорил он. – Хотя… даже не знаю… Я ведь уже умирал столько раз.

– Вам больно? – спросил врач.

– Уже нет, – ответил Кальверо. Он попытался повернуть голову. – Где она? Я ее не вижу… Я хочу увидеть, как она танцует…

– Поверните кушетку, – сказал Постент, а потом, подумав, добавил, – и вынесите поближе к сцене.

И Кальверо бережно вынесли на сцену, к кулисам, откуда он мог бы видеть Терри. Рядом с ним стоял Невилл. Кальверо грустно смотрел на Терри усталыми, потухшими глазами.

– Какая она красивая, – прошептал он.

Потом голова его откинулась назад, а глаза закрылись. А из-под век, из уголка глаза, показалась слезинка и скатилась по щеке.

Невилл заметил, что Кальверо лежит совсем неподвижно. Он быстро повернулся и посмотрел на врача. Тот подошел к кушетке с двумя санитарами, которые только что приехали. Невилл что-то сказал врачу, и тот пощупал у Кальверо пульс, потом расстегнул на нем рубашку и приложил стетоскоп к груди. Но все это было уже ни к чему. Доктор взял руки Кальверо и положил на грудь. Потом взял у санитара простыню и накрыл ею Кальверо с головой. Тем временем Терри выделывала на сцене пируэты, выгибалась и прыгала – виртуозно и уверенно. Она носилась, как луч света… как ртуть!.. Фееричная! Как Диана, рассыпающая вокруг себя перистые облачка красоты.

КОНЕЦ

История

Кальверо

Напечатанный на машинке набросок, который приводится здесь под заглавием “История Кальверо”, в действительности не имел никакого названия в нескольких оригинальных черновых вариантах. Такое название ему было решено дать в настоящей публикации просто для ясности.

В юности он мечтал стать музыкантом, но ему не на что было купить хоть какой-нибудь инструмент, чтобы научиться играть. Еще он мечтал стать актером и изображать романтических героев, но он был слишком мал ростом, к тому же выговор выдавал в нем человека малокультурного. И все равно в глубине души он считал себя величайшим актером. Нужда заставила его обратиться к комедии, которую он терпеть не мог, потому что она требовала от него особой близости с публикой, а налаживать такую связь ему никогда не нравилось, да толком и не получалось.

Кальверо не был общительным человеком. Он был застенчивым и сдержанным, даже замкнутым. А иногда – странным, меланхоличным и аскетичным.

Ему всегда было неуютно в компании обывателей: сколько бы ему ни льстили, как бы его ни хвалили, он чувствовал, что они не способны его понять по-настоящему. И хотя у него имелось много знакомых и он всячески старался как-то отзываться на их знаки внимания, он понимал, что ни одного из этих людей не может считать своим истинным другом. Да ему этого и не хотелось[31].

Ему всегда было неуютно в их компании, потому что он не хотел соответствовать нормам и требованиям их общества.