Огонь Ассургины

Когда утром Томас и Бахрей встали, трактир был уже пуст, только в общем зале скучал трактирщик. Он сидел за столиком у стены и грустно смотрел в окно. Заслышав скрип деревянной лестницы, оживился: налил из толстопузого чайника две кружки ароматного напитка, поставил перед гостями тарелку с еще теплыми лепешками и поинтересовался:

– Дворец владычицы решили посетить?

– Да, – ответил Бахрей.

Трактирщик прошел к стойке и, облокотившись на нее, принял скучающий вид, но, вспомнив о чем-то, вернулся к столику с гостями.

– Вы торговец?

– Вы правильно понимаете, уважаемый, – Бахрей поставил кружку на стол и посмотрел на трактирщика. – Вы хотите нам что-то сказать? Слушаю вас.

– Сердечно меня извините, – начал тот, – что прерываю вашу трапезу, но вами интересовались.

– Кто? – спросил Томас. – Двое, похожие на антеков?

– Нет.

– Тогда кто?

– Монах в желтом одеянии. Он представился служителем храма Чинк-Тан.

Бахрей и Томас переглянулись.

– Что он спрашивал? Нельзя ли подробней?

– Ничего особенного. Просто поинтересовался, ушли вы уже или нет.

– Где он сейчас?

– Ушел вместе со всеми.

– Вот как? – произнес Бахрей, подливая в свою чашку ароматного напитка. – Что-то слишком много интересуются нами, не находишь, Томас?

Тот задумчиво кивнул.

– Послушайте, уважаемый, – обратился Бахрей к трактирщику, – не могли бы вы рассказать нам о храме Чинк-Тан.

– С удовольствием, – отозвался трактирщик и сел напротив друзей. – Этот храм один из самых почитаемых у нас в стране. Находится он примерно в трех днях пути от столицы высоко в горах. Там живут неплохие лекари. Они очень востребованы. Нет болезней, которые бы они не излечивали. Кроме того, храм славится своим боевым искусством. Но не это самое главное. В храме находится священная школа. Ее послушники постигают тайные науки. Раз в год, в день весеннего равноденствия, храм принимает новых слушателей. Толпы людей устремляются туда, но не всем суждено стать послушниками. Из сотни принимают одного.

– Понятно, – сказал Бахрей.

– Кем был монах? – спросил Томас.

– Возможно, лекарем, хотя вполне мог быть и Риши.

– Риши? – Бахрей неожиданно подался вперед. – У нас в Аравии тоже есть Риши! Так у нас называют духовных учителей.

– Кто бы мог подумать! – воскликнул трактирщик. – У нас тоже.

– Хотя, – задумался Бахрей, – чему удивляюсь. Мы с тобой на одном языке говорим.

– В Аравии тоже на санскрите говорят?

– Не только в Аравии, уважаемый! В Этрувии, Варше. Славные люди тоже говорят на этом языке. Даже «черные пираты» и те перешли на санскрит.

Трактирщик наморщил лоб и почесал макушку.

– Однако нам пора! – произнес торговец вставая. – Пойдем мы.

Путь до дворца владычицы занял чуть более двух часов. Сельва давно осталась позади, уступив место лесостепи с редкими островками рощ и группами деревьев, среди которых, насколько хватало глаз, густо зеленела высокая трава.

Дворцовые постройки появились неожиданно. Рощицы расступились, и в промежутке между ними блеснула золотом ограда. За ней курчавилась зелень сада, и далее на фоне ярко-синего неба блестел позолотой крыш дворцовый комплекс. Туда вела боковая дорога.

Друзья свернули на нее и вскоре достигли одноэтажной постройки, облицованной белым мрамором и украшенной пилястрами. Перед зданием находилась небольшая площадь, покрытая мраморными плитами. На плитах ровными рядами стояла всевозможная обувь.

У здания на каменном возвышении сидел служитель в красном одеянии. Когда Томас и Бахрей поравнялись с ним, он поднял руку, недвусмысленно призывая остановиться. Они подчинились.

– Послушай, уважаемый, – любезно обратился к служителю Бахрей, – мы с моим другом торговцы. Пришли из самого Шкабо и хотим взглянуть на дворец вашей владычицы. Почему не пускаешь?

Однако служитель хранил молчание. Он лишь движением ладони указал на площадь.

– Нам туда? – Бахрей непонимающе поморгал глазами. – Зачем?

Из здания вышел еще один служитель:

– Вы впервые у нас?

– Да, – ответил Бахрей. – Не понимаю, почему нас не пускают?

Служитель улыбнулся:

– У нас обычай – не входить во дворец владычицы в обуви…

– Гм, – Бахрей поджал губы, – это храм?

– Для нас да.

– Тогда в чем ходить прикажете? – поинтересовался Томас.

– Это кому как нравится, – ответил служитель. – Одни предпочитают босиком, другие за умеренную плату могут приобрести освященную обувь.

– Обувь? – встрепенулся Бахрей. – Где ее можно купить?

– У меня.

– Сколько, позвольте узнать, стоит эта обувь? – спросил торговец, шаря в кармане.

– Десять медных когтей пара.

– Тогда нам две пары. А что делать с нашей?

– Оставьте на площади. Не бойтесь, никто ее не возьмет. В нашей стране с этим порядок.

Получив деньги, служитель скрылся в здании и вскоре вынес две пары мокасин.

– А вообще ничего! – проговорил Бахрей, разминая ноги. – Даже удобно.

Двести саженей, отделяющих постройку от дворцовой изгороди, друзья преодолели быстро, тем более что идти в мокасинах было непривычно легко. Высокие ворота были открыты. Выполненная из кованого чугуна ажурная решетка поблескивала серебряными и золотыми украшениями.