Огонь без дыма

Восемнадцать лет? Но Томас младше герцога лет на десять, по моим прикидкам. Неужели он уже в восемь лет входил в состав Тайной Канцелярии? Бред какой-то!

— О, я понимаю, что тебя так озадачило, — догадливо протянул Тегрей. — Да, Томас тогда был мальчишкой. Но уже с даром мыслевидца. И однажды я имел неосторожность пожать ему руку, после чего, собственно, и выдал себя со всеми потрохами. Ты, должно быть, знаешь, что Томаса по сути воспитывал дед, Ашбер Бейрил, который считался одним из главных советников нашего отца, Эгберта Первого. Отец был еще жив, но уже тяжело болел и потихоньку готовил Роберта к передаче власти. Естественно, Ашбер немедленно отправился с докладом к нашему отцу. Естественно, тот вызвал меня для объяснений. И естественно, я не сумел ему солгать.

Тегрей сделал паузу, переводя дух после долгой истории. А я с отчаянием прислушалась к тишине, царившей в доме.

Чует мое сердце, неожиданная откровенность Тегрея скоро подойдет к концу. И он вытрясет из меня все, что мы с Томасом узнали. Удивительно даже, что он вдруг принялся изливать передо мной душу, прежде не выяснив все, что интересует его. Как будто знает, что времени у него с избытком.

Я похолодела от последнего соображения. А ведь наверняка так оно и есть. Люди Тегрея следят за Томасом. Следовательно, они предупредят герцога, когда тот вздумает вернуться. Тегрей прекрасно понимает, что я не сумею оказать ему никакого сопротивления. В тот же миг он заставит меня рассказать ему все то, что ему надо. А потом спокойно покинет квартиру Велдона. И успеет все провернуть задолго до того, как тут окажется Томас.

Быть может, закричать во весь голос? Мы ведь в доходном доме, где Велдон снимает лишь один этаж. Вдруг соседи снизу услышат и поспешат на помощь?

Но я сразу отказалась от этой идеи. Рука Тегрея была слишком близко к моей шее. А вдруг придушит? Он может, это точно. Это во-первых. А во-вторых, на квартире Велдона лежит заклинание, не пропускающее звуки изнутри. Слишком часто и слишком опасными экспериментами тут занимаются. Поэтому Томас в свое время и обезопасил жилище товарища, не желая, чтобы в разгар очередного опыта по некромантии его отвлекали визиты возмущенных соседей.

— Стоит отдать должное отцу: он не стал отправлять меня в темницу, — наконец продолжил Тегрей. — Всего лишь сослал в самый дальний фамильный замок со строгим запретом приближаться к столице и на сотню миль. А еще он рассказал все Роберту. И мне до сих пор стыдно вспоминать тот момент, когда я стоял напротив брата и видел, как неверие в его глазах сменяется брезгливостью. Понятное дело, нашей дружбе с той поры пришел конец. Но, как я уже говорил, Роберт всегда отличался добротой. Он позволил мне вернуться в Бриастль на похороны отца. А потом и вовсе разрешил перебраться поближе к столице. Со временем мы даже восстановили какое-то подобие прежних отношений. Но уже никогда не были и никогда не будем так близки, как прежде.

— Понятно, — буркнула я и тяжело вздохнула.

Итак, исповедь Тегрея подошла к концу. Сдается, теперь он всерьез примется за меня.

— Кстати, перед моим отъездом из Бриастля я подкараулил Томаса. — Лицо Тегрея вдруг озарила короткая мстительная усмешка. — Стоит отдать ему должное: он испугался, но бежать или умолять меня о пощаде не собирался. Да еще и умудрился нахамить мне. Все-таки он с самого детства отличался скверным характером. Его отвага действительно впечатлила меня. Не скрою, сперва я планировал как следует избить его. Но в итоге понял, что тем самым лишь унижу себя еще больше. Восемнадцатилетний детина — и десятилетний пацан. Называется, нашел себе противника. И я… я просто хорошенько двинул ему по носу, после чего ушел. Хотя сейчас даже стыдно за свой тогдашний поступок.

Я вспомнила, что у Томаса часто идет кровь из носа при перемене погоды. Как он сам объяснил мне это — из-за шуточной драки в детстве. Теперь ясно, с кем была эта драка и по какой причине.

— Ну а теперь: что Томас узнал к этому моменту? — сухо спросил Тегрей, резко переменив тон.

Раньше в его голосе слышались искренние эмоции. Ностальгия, обида, разочарование. Но теперь он прозвучал настолько холодно, что меня кинуло в крупную дрожь.

Ну вот, как говорится, и сказочке конец. Теперь откровенничать придется уже мне.

— Я уже посоветовала вам поинтересоваться об этом у самого Томаса, — с трудом преодолев спазм волнения, сжавший горло, выдавила я.

Рука Тегрея скользнула ко мне на шею. Чуть сжала ее. Нет, не перекрыв доступ воздуха, но я не сомневалась, что при желании герцог легко сломает ее.

— Маленькая, испуганная, но очень преданная девочка, — прошептал Тегрей.

Как-то вдруг оказалось, что он совсем рядом со мной. Его теплое дыхание накрыло мои губы.

Я должна была потребовать, чтобы он прекратил это безобразие. Любым способом вырваться из его объятий, так напоминающих хватку. Но воля оставила меня. На меня накатило какое-то странное оцепенение. Я могла лишь смотреть в его карие глаза, на дне зрачков которых клубилась и пульсировала странная мгла.