Огонь души

Когда дневной свет начал тускнеть и зеленые поля засияли золотом, Астрид вышла из лагеря по нужде. Она шла с топором и кинжалом, внимательно следя глазами и ушами за лесом вокруг, чтобы не пропустить разведчиков.

Ночная атака была бы маловероятна; эти леса были густыми, слишком густыми, чтобы даже армия, знакомая с ними, могла передвигаться в глубокой темноте, и сегодня ночью вдобавок не будет луны. Но разведчики — придет ли один или много — могли получить данные о войске. Астрид знала, что сегодня ночью в лесу их будет много, и ей очень хотелось бы найти их и заставить замолчать.

Когда она закончила и поправила бриджи, то услышала вдалеке шорох. Низко пригнувшись, она выхватила кинжал и поползла в направлении звука.

Астрид почти сразу поняла, что это не разведчик — или худший разведчик из всех, кто ей попадался, — потому что он не делал никаких попыток скрыться. Однако она все же прокралась вперед и увидела за дрожащим кустом спину воина.

Как только она поняла, что означает это зрелище, раздался мягкий, тяжелый бум. Налетчик дернулся, схватившись за голову, и Астрид сразу узнала его: Видар.

Опытный воин, Видар давал клятву верности еще Эйку. Он был одним из последних людей Эйка, принявших указание Леифа насчет набегов. Видар отмечал каждое убийство, делая на груди надрез, и его грудь была покрыта этими отметинами. Он не мог жить без насилия.

Теперь же он взревел и поднял камень, которым его только что ударили, обрушив его на тело под собой.

Астрид быстро вышла из-за куста и приставила кинжал к его горлу, прежде чем до конца осознала увиденное. Инстинкт заставил ее напасть на своего, чтобы защитить врага, христианина, — и она чуть было не отшатнулась в шоке от самой себя, но в следующее мгновение уже осознала происходящее.

Под Видаром лежала девушка — почти девочка. Ребенок. Крестьянка, одетая в рваные лохмотья, вот только теперь лохмотья были сорваны с нее, и голое тело было покрыто кровью. Живот и бедра — и Астрид не сразу поняла, что это не ее кровь, а кровь Видара. Маленькая девочка ударила его камнем, судя по количеству крови — несколько раз.

И он ударил ее в ответ тем же камнем. Кровь лилась из вмятины на голове девочки, окрашивая длинные спутанные медово-каштановые волосы в коричневый цвет.

— Леиф оторвет тебе голову, — прошипела Астрид на ухо Видару.

— Она ударила меня! — Видар зарычал, а потом крякнул, когда Астрид воткнула острие своего клинка ему в кожу, пока не выступила кровь.

— Ребенок. Ты хочешь сказать, тебе пришлось защищаться от ребенка? И почему ты сидишь на ней верхом?

Единственным ответом было ворчание. Затем Видар дернулся назад и оттолкнул ее. Резко повернувшись, он вскочил на ноги и вытащил кинжал — единственное оружие, которое у него было. Бриджи были застегнуты, так что он еще не вынул из ножен другое оружие, то, которое точно собирался использовать.

Астрид вскочила на ноги и повернулась к Видару лицом, снимая со спины топор.

— Если мне суждено умереть, тебе придется убить меня, Астрид. Я умру в бою. Я не собираюсь падать на колени перед ярлом и просить прощения за то, что и так было моим! Что еще я мог тут взять?

Он неуверенно отступил в сторону; удар камнем, казалось, серьезно его дезориентировал.

Малышка была настоящим бойцом. Когда-нибудь она могла бы стать Девой-защитницей, если бы родилась среди людей, знающих силу женщин.

Видар замахнулся, и Астрид упала и ударила его по колену обухом топора. Когда он с криком рухнул на колени, она еще одним ударом сломала ему руку.

— Ты встанешь на колени, Видар. И умрешь трусливой смертью.

Еще один удар — на этот раз по голове, рукояткой меча, и он потерял сознание. Со вздохом, все еще оглядываясь вокруг в поисках разведчиков, Астрид потащила Видара обратно в лагерь.

Она оставила тело девушки там, где оно лежало. Вряд ли кто-то стал бы беспокоиться о таком маленьком бледном существе.

ЧАСТЬ 2. ЧЕСТЬ

Иметь честь — значит держать обещания и поступать с людьми так, как хотелось бы, чтобы они поступали с нами

4

— Среди них есть один, — воин запнулся. — Ваше высочество, он не может быть сыном человека.

Леофрик усмехнулся. Его брат бросил на него предостерегающий взгляд, а затем снова обратил свое внимание на молодого человека — по правде говоря, мальчика, — который вернулся из разведки. Тревога была поднята задолго до того, как он пробрался через лес, и Эдрик с Леофриком, а также Дунстан и другие господа уже успели разбить за стенами замка военный лагерь. Они не собирались подпускать варваров ближе, чем на расстояние полета стрелы, но были готовы позволить дикарям разбить лагерь.

— Он не мог родиться ни от кого другого, юноша, — сказал Эдрик. — Может быть, он и не лучше зверя, но мы знаем, что это человек. Чем он напугал тебя?