Огонь души

— Да, — Леофрик сморгнул навернувшиеся слезы. Он почувствовал чью-то руку на своем плече и удивленно обернулся. Он совсем забыл, что Дунстан был с ними в палатке. По щекам его друга тоже текли слезы.

Эдрик встал и резко повернулся, его лоб прорезала глубокая складка.

— Я хочу увидеть этих грязных варваров при свете дня. Леофрик, ты поедешь со мной?

— Да.

— oOo~

Несмотря на решительные протесты Дунстана и всех остальных, видящих их намерения и имеющих смелость возражать, Эдрик и Леофрик, единственные наследники королевства, оделись в обычную солдатскую одежду и в тот же день отправились верхом через лес к Гармвуду и лагерю разбойников.

Они ехали молча и настороженно, двигаясь так быстро, как только позволяли осторожность и тишина. Приблизившись к лагерю врага, братья спешились и оставили своих лошадей ждать их возвращения.

Леса Меркурии славились своим густым подлеском и скоплениями деревьев, что значительно затрудняло быстрое продвижение вперед. Но если не торопиться и знать дорогу, то можно было стать почти невидимым.

Эдрик и Леофрик знали дорогу, и им потребовалось столько времени, сколько позволяли их взволнованные сердца.

Чем ближе они подходили к лагерю, тем больше Леофрику хотелось отыскать в кустах признаки того, что именно там лежала Дреда. Разведчики нашли ее одну под кустом неподалеку от лагеря. Одинокую и голую, окровавленную и искалеченную. Оскверненную. Изуродованную.

Это была его вина. Он потворствовал ее побегам и помогал ей скрывать их от отца. Он защищал гувернантку, которая не справлялась с обязанностями. Если бы он сделал то, что должен был сделать, то, что сделал бы Эдрик, и сказал бы их отцу, Дреда была бы сейчас жива, сидела бы в своей комнате, одетая в прекрасные шелка, поставив маленькие ножки на атласную подушечку, и училась бы вышивать.

А не лежала бы мертвой в палатке, голой, окровавленной, завернутой в плащ Дунстана.

Он потакал ее глупым фантазиям, и теперь она умерла.

Принцы услышали лагерь раньше, чем увидели. Они вошли наискось и выбрались на открытое место на возвышении над лагерем. Когда очертания палаток появились между стволами деревьев и ветвями кустарника, братья пригнулись и замерли.

Даже в онемении горя Леофрик не мог не признать, что никогда не видел такого лагеря или таких людей, как эти. Он не мог различить, кто здесь главнее. Все палатки казались одинаковыми или почти, и лагерь был построен, насколько он мог судить, почти хаотично.

Палатки были грубые, сделанные из шкур и мехов, и люди, казалось, были одеты в те же шкуры и те же меха. Почти у всех были длинные волосы, заплетенные в косы, даже у мужчин, многие из которых носили внушительные бороды. Бороды тоже были заплетены. Он заметил бритоголовых людей, людей с наполовину выбритыми головами. У многих на коже были черные рисунки, а на лицах — следы краски.

И женщины. Женщины были одеты так же, как и мужчины: бриджи, сапоги и кожаные нагрудники. Воины — именно так, как рассказывали легенды.

— Глянь, — Эдрик дернул Леофрика за руку. — Должно быть, это тот самый человек, о котором говорил разведчик. Он и в самом деле гигант. Но это все-таки человек.

Леофрик нашел взглядом того, кого имел в виду его брат — самого большого мужчину, которого он когда-либо видел, с такой широкой спиной и такими рельефными мускулами, что казалось, будто под кожей его тело набили валуны. У него были и длинные волосы, и бритая голова, а на плечах, руках и спине виднелись темные пятна. Он был гол по пояс.

Конечно же, мальчик-разведчик, наблюдая за тем, как этот огромный обнаженный до пояса воин легко побеждает воинов без доспехов, легко мог принять его за порождение моря.

Гигант стоял рядом с другим крупным мужчиной и двумя женщинами, светловолосыми, с волосами, заплетенными в косы. Рядом с ним они казались маленькими, но Леофрику показалось, что обе они выше знакомых ему женщин. У одной женщины на спине висели меч и щит. У другой под щитом был топор.

Это были женщины-воины. Это они кричали и летали над войском во время боя.

— Я хочу, чтобы одна из этих женщин была доставлена мне живой, — тихо прорычал Эдрик. — Я хочу, чтобы она почувствовала то же, что чувствовала Дреда.

— Эдрик? — Леофрик не был уверен, что правильно понял своего тихого благочестивого брата.

— Одна из них, — Эдрик кивнул в сторону группы людей, разговаривавших внизу. — Они очень важны для этого гиганта, и я думаю, что он их предводитель. Я хочу, чтобы одна из этих женщин была жива. Мы отвезем ее к нашему отцу и позволим ей ответить за его потерю. И за нашу. Всех остальных мы сожжем сегодня ночью, но одна из этих беспородных сук ответит за смерть нашей сестры.

Пока они наблюдали, гигант обхватил рукой шею одной из женщин и притянул ее к себе. Этот жест был нежным и одновременно собственническим, и Леофрик понял, что она — его женщина.

— Вот эта, — сказал Эдрик, тоже это заметив. — Я хочу ее.

— oOo~