Огонь, подобный солнцу

- Какой сегодня день? Она опустила глаза.

- Суббота, в Тегеране 3.20 утра. - Она встала и пошла вверх по дремлющему проходу, заглянула за шторку салона первого класса и через несколько секунд вернулась с четырьмя сандвичами в целлофане и двумя бутылками вина. Усевшись рядом, она принялась открывать бутылку. Противоядие от печали и злобы, все заботы исчезают... - Понизив голос, она театрально продолжала: - "Хотя его отец и мать были мертвы и брат погиб на его глазах..." - Она деланно улыбнулась. - Это Гомер, о непенте египетском снадобье.

- Откуда вы?.. - Потрясенный, он отвернулся.

- О, я специализировалась по классике, могу без остановки выдать сотни подобных строк - очень драматичных: "Посмотрите на меня, Фивейскую принцессу, последнюю дочь рода ваших царей. Смотрите, как я страдаю и от кого я принимаю страдания, потому что я не осмелилась преодолеть страх перед Небом!" Антигона на пороге смерти. - Она протянула ему стакан с вином. - Только иранец мог устоять перед Монтраше. Давай преодолеем страх перед Небом!

Он постарался придать своему лицу спокойное выражение.

- Кто вы?

- Кто я? Клэр Савич. Двадцать семь лет. До завтрашнего дня. Вот кто.

- Ну а завтра кем вы будете? Она беззаботно рассмеялась.

- Завтра мне будет двадцать восемь. Так сколько вы были в Бангкоке?

- Откуда вы знаете? - Он осекся. "Прекрати. Перестань выдумывать".

- Вы же сами мне сказали, что были в Таиланде. Ну я и предположила Бангкок. Я права?

Он пытался разглядеть ее лицо, но света было недостаточно. Когда в каждой фразе слышится подвох, это признак сумасшествия.

- Да, я был в Бангкоке.

- Сколько?

- Три-четыре раза за последние два года.

- Гм. И не скучали по Штатам?

- Никогда.

- И я тоже. Я не была там четыре года - только наездами по необходимости. И если бы они вдруг исчезли с лица земли, я вряд ли заметила бы, хотя когда-то я была истинной патриоткой.

- Последнее время нам нечем гордиться.

- Ну а какой стране есть чем? Ой, как красиво! - воскликнула она и, откинув назад волосы и перегнувшись через него, посмотрела в иллюминатор, где шафрановый лунный свет окрасил крыло.

Глубоко вздохнув, он откинулся в своем кресле:

- Значит, вы - свободная журналистка, пишете и надеетесь, что людям это понравится?

- Не так все просто. Надо быть там, где происходит что-то интересное, или вскрывать подноготную, когда не случается чего-нибудь вроде землетрясений.

- Землетрясений?

- Известно, что все любят читать о смерти и страданиях других. Так что, я еду туда, где кровь. Но мне больше нравится копаться в политике, особенно закулисной.

- Ну и как вы это делаете?

- Получаю задания. Например, какому-нибудь журналу нужна статейка о политических убийствах, скажем в Индонезии. Они связываются со своими агентствами, и те смотрят, кто свободен где-нибудь поблизости. Иногда этим "кем-то" бываю я. Или я сама на них выхожу, если у меня что-то есть. Конечно, это не бог весть какие деньги, но зато не приходится каждое утро пять раз в неделю приходить на работу к девяти.

- А что за закулисная политика?

- НАТО, СЕАТО, война и экономика - все, что может вызвать у людей интерес.

- Зачем так цинично?

- От этого никуда не денешься. Журналисты смотрят не на то, что люди, в данном случае политики, говорят, а на то, что за этим кроется. Обычно они врут.

- Кто, политики или журналисты?

- Иногда и те и другие. Но чаще - политики, эти "государственные мужи". Хотя журналисты халтурят, довольствуясь официальными версиями, чтобы поскорее вернуться к стойке бара. Большинство из нас, как шлюхи: не вкладывают свою душу в то, что делают.

- А вы?

Она улыбнулась.

- Учусь интересоваться той правдой, что не выходит наружу. Беда в том, что правда бесконечно многоступенчата. На какой-то ступени человек совершает преступление, на другой он может оказаться героем, патриотом. На определенном этапе вы, оставив журналистику, начинаете заниматься искусство Корил Пикассо? Вымысел - высочайшая форма правды?

- Откуда мне знать.

- Куда вы теперь?

- Никуда, я имею в виду, мне никуда не надо. А вообще, в Афины.

- Вы там живете?

- Нет.

- Я тоже собираюсь там остановиться.

- Что-нибудь написать?

- Немного отдохнуть и отметить свой день рождения.

- А о чем будет ваша следующая статья?

Она поправила юбку на коленях, блузка четко обрисовала линию ее груди.

- Пока не знаю. В конце концов, вернусь в Брюссель и посмотрю, что мне предложит моя контора. Как странно вы смотрите, о чем вы думаете?

Он пожал плечами.

- Вспомнилась эта старая песня - "Электрическое привидение..."

- "Завывание в ее черепе"? Как странно, неужели я напомнила вам о ней?

- Я где-то похож на вас - смотрю на мир, как на нечто преходящее. - Он попытался выпрямить свою больную ногу. - А куда вы посылаете свои статьи?

- Зависит от актуальности и темы. - Закрутив крышку на пустой бутылке из-под вина, она засунула ее в карман переднего сиденья. - Если бы я узнала, что трехзвездочный ресторан в Париже выдает грибы за трюфели, я бы послала этот материал в "Гурме", "Ньюсуик" или "Тайм". А материал об очередной лжи в дипломатических кругах Вашингтона пошел бы в "Ле Монд" или в "Нейшн".