Огонь со мной

Кажется, на сей раз я не выпала из сознания, но на какое-то время потеряла ориентацию, не сразу смогла понять, что происходит, голоса до меня доносились откуда-то издалека. Кто-то меня звал по имени, но уверенности в этом не было. Какое это по счету сотрясение мозга за последнее время? Может, пора прекращать с травмами головы? Кажется, глаза мои были открыты, поскольку перед ними была размытая дымка и нечеткие очертания окружения зала, в котором мы с Кремером недавно скрестили воображаемые, но в то же время вполне реальные шпаги.

Я продолжала лежать на полу, даже не предпринимая попыток подняться. Какой там подняться? Я ртом ловила воздух и моргала, опять появились слезы, значит, я еще жива, но, судя по парализующей боли, могу и не выжить. Рот стал наполняться металлическим привкусом крови, да так быстро, что я начала захлебываться ею.

Боги, я захлебнусь собственной кровью! Я не могу сделать даже глоток воздуха. Это заставило меня кашлять, но сломанные ребра и явно отбитые легкие не позволяли мне выдохнуть или выплюнуть кровь.

Когда я попыталась повернуться на бок, теплая рука коснулась моей головы и повернула ее в сторону.

— Алика, я здесь, я держу тебя, поверни голову, держи ее так.

Кремер. Он жив, он рядом. Я бы затряслась от рыданий, но на это у меня уже не хватало сил. Я постаралась нащупать руку любимого или хоть как-то ухватиться за него, как за обезболивающее.

Мужчина понял мое желание и сам нежно взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Он начал что-то нашептывать, какие-то заклинания, но, даже если бы он произносил мне их прямо в ухо, я все равно не поняла бы их смысл.

— Оставь их, Арокх, — я услышала ровный голос Фейсала, не терпящий возражений. — Подойдите оба ближе ко мне.

— Она не может подняться, — Кремер произнес это дрожащим голосом, что уже само по себе никак с ним не сочетается, но то что, он перечил Богу, превращало происходящее в сюрреализм. — Дайте мне минуту, я ее немного исцелю, хотя бы избавлю от боли.

— Она может подняться.

Когда Кремер попытался подсунуть мне под спину и колени руки, чтобы поднять меня, я познала новую грань запредельной боли. Но не успела я всхлипнуть, как смогла ощутить себя легкой и воздушной. Вместе с первым нормальным вздохом, который наполнил мои пострадавшие легкие, я осознала, что не чувствую боли, кровь еще оставалась на губах и моем лице, но кровотечение остановилось. Зрение прояснилось, и я смогла поднять голову, а когда оказалась в нежных объятиях чародея, стало ясно — боль полностью испарилась. О ранах напоминала только липкая кровь на теле, но в остальном я ощущала себя просто отлично. И Фейсал оказался прав — я могу подняться, но вместо этого обвила руки вокруг шеи Кремера и прижалась щекой к его груди, вдыхая ставший мне уже родным аромат любимого мужчины.

— Ты как?

Кажется, Кремер сам не мог поверить, что еще секунду назад я корчилась в муках, а теперь у меня есть силы на крепкие объятия.

— Думаю, Фейсал прав, и я могу подняться. Можешь опустить меня на землю, я в порядке.

— Нет, я не хочу. Ты там, где должна быть.

Кремер произнес эти слова очень тихо, только чтобы я одна могла их услышать. Я тоже не спешила покидать безопасное пристанище на руках наемника, пусть и осознавала, что это лишь временная безопасность.

Когда наемник подошел ближе к трону, я краем глаза заметила, что Фейсал уже не пребывал в своей расслабленной позе, он стоял и даже спустился с пьедестала.

Наверное, все же не стоит задерживаться на руках Кремера, а встретиться лицом к лицу с решением Фейсала. Интуиция подсказывала, что время пришло.

Перед тем как опуститься на ноги, я сильнее прижалась к Кремеру, поцеловала его в шею и у самого его уха прошептала:

— Прости меня, Кремер.

Чародей помог встать мне на ноги и поцеловал в губы, поцелуй был легким и мимолетным, но это было даже больше, чем слова, которые я хотела бы услышать от него в ответ.

Я отошла от Кремера и встала справа от него, расправила плечи и, стиснув зубы, встретилась взглядом с Фейсалом.

— Как я уже говорил, для всякого сомнительного подвига можно найти правильную и подходящую времени причину. Арокх продемонстрировал вам именно это.

Фейсал замолчал, а у меня не было слов для возражений, я понимала, что он прав. Причины всегда есть даже для самого страшного поступка. Это может кому-то нравиться или нет — неважно, значение имеют только последствия принятого решения и то, кто эти последствия будет разгребать.

— Он показал, что можно любого вынудить совершить преступление, даже если грешник не желает этого, но я также доказал свои слова — есть и тот, кто может спасти грешника и увести его в другом направлении. Алика сделала удар, но я предотвратил последствия этого действа. Я уже говорил и могу повторить еще раз — я всегда могу быть рядом и указывать правильный путь для Источника.

Незаметно для всех я взяла руку Кремера в свою и сжала его ладонь в знак благодарности, ведь он показал, что сможет не только быть рядом со мной, но и Ремиса не оставит.