Огонь со мной

С надеждой я посмотрела на Фейсала, но, не увидев в его расслабленном выражении лица и намека на поддержку, я обратилась к Иране с не произнесенной вслух мольбой. Но меня встретили лишь напряженный взгляд и плотно сжатые губы женщины.

— Алика, посмотри на меня.

Призыв Кремера был таким спокойным, словно ему не угрожает опасность.

Когда наши с Кремером глаза встретились, меня затрясло так сильно, что, казалось, я могу упасть на колени перед этим мужчиной и умолять о прощении за то, что он оказался со мной в той пещере под водой, за то, что он спас меня, и за то, что в итоге оказался сейчас напротив чудовища, которое вынуждают ударить по нему огнем и спалить его и его чувства ко мне.

— Фитилёк, сделай это!

Как он может быть таким спокойным даже в подобной ситуации, как можно призывать Источника ударить огнем по нему, зная, что удар будет смертельным?

Эмоции готовы были взорваться и вырваться изнутри, эмоции, что наполняли меня с каждой секундой все сильнее, словно бочку, в которую вливали горючее из крана под большим давлением, одновременно поднося зажженную спичку. На всякий случай я задвинула руки себе за спину, боясь себя и своих эмоций.

— Алика, помнишь ту ночь, когда убили твоих родителей?

И без того удерживать огонь в руках было сложно, а при упоминании той страшной ночи я стиснула зубы, чтобы не закричать и не запустить огонь в самого Арокха. Но он не понимал этого или не считал меня угрозой, поскольку продолжил давить на меня и разжигать внутренний огонь.

— Помнишь последние слова отца? А что тебе сказала мама, когда в последний раз заглянула тебе в глаза? Наверное, сложно забыть ужас маленького Ремиса, правда?

— Зачем вы мучаете меня?

Этот вопрос был адресован Фейсалу. Просто невозможно быть настолько жестоким! Но Фейсал опять никак не отреагировал, даже бровью не повел. Он полностью одобряет драму, которая разворачивается на его глазах, а может, и не считает это драмой.

— А кто тебя мучит? Всего один удар, и я обещаю, что вы с Ремисом после этого суда будете жить. Разве можно рассчитывать на большее, зная о решении Фейсала уничтожить всех Источников? Это очень великодушно с нашей стороны.

Арокху оставалось только начать потирать ладошки, как игроману, купившему очередную порцию фишек в казино. Ему просто не терпится увидеть развязку затянувшейся скучной батальной сцены в фильме.

Кремер молчал, его руки располагались вдоль тела, которое было готово к бою. На лице читалась лишь сосредоточенность на противнике, хоть противником выступала в данный момент я.

Либо Кремер смирился со своим смертным приговором, либо у него есть некий козырь, о котором я ничего не знаю. Но это все равно не может заставить меня вытянуть вперед руку и выпустить мощь огня в Кремера. И тут перед глазами всплыло лицо Ремиса, я решаю не только за себя, но на мне тяжким грузом лежит судьба Ремиса.

Выбор между Кремером и Ремисом. Если я откажусь сделать удар, меня убьют, но, может, будет шанс у Ремиса? Ведь он может спрятаться. Шансов мало, но они есть. Я не могу сделать этот удар, просто не могу собственной рукой уничтожить любовь всей моей жизни. Вместе с Кремером умрет моя душа, мое сердце, я не хочу жить без него. Я не могу убить его, просто не могу.

— Позвольте ускорить принятие решения.

Я не смотрела ни на Арокха, ни на Фейсала, я смотрела только в темные и так мною любимые глаза Кремера.

— Алика, чародей все равно умрет, с твоей помощью или без нее, но если удара с твоей стороны не будет, также умрешь и ты с Ремисом. Я лично уничтожу его, не доверяя больше чародеям! А если ты сделаешь удар, то ты и Ремис будете жить, от меня вы будете защищены.

Ох, от него мы будем защищены, но не от других Богов, верно? Эту битву никто не переживет. В этой игре Богов победителями окажутся только Боги. А я рассчитывала на что-то другое? Ужас происходящего, боль за Кремера и страх за Ремиса смешались в единый ком, теперь у меня не хватало дыхания даже на то, чтобы лить слезы. Но в колодце эмоций была еще и злость — джокер, позволяющий разогнать силу магов до катастрофической мощи, но его я совсем не хотела применять. Ярость по отношению к Богам, обида за их обвинения Кремера не смогут заставить меня ударить смертельным пламенем по Кремеру.

Я уже хотела повернуться к Арокху и указать ему путь, куда ему стоит отправиться с его предложением и выбором, кого мне спасать, а именно туда, где не светит солнце, но мое внимание вновь привлек Кремер.

— Алика, сделай это!

На сей раз мне показалось, что Кремер теряет терпение, как будто он злится на меня за то, что я не хочу уничтожить его.

— Я не буду тебя убивать, Кремер! Ты не…

— Ты сделаешь свой самый сильный удар прямо сейчас!

У меня возникло непреодолимое желание наорать на Кремера. Ему так не терпится умереть? Мне хотелось прокричать ему, чтобы он не смел сдаваться, что я ценю его жизнь больше своей, но только я не смогу ему сказать, что жизнь Ремиса мне не дорога, я не смогу защитить их обоих и подначивания наемника делу совсем не помогают!