Огонёк

– И правда неплохо, – живо согласился парень и забил по клавиатуре: – Сейчас проверим, свободен ли «огонек собака мейл точка ру»… Да! Отлично. Ну что, Фаина, согласна быть Огоньком? Тебе действительно подходит, буду тебя теперь так называть!

Фаю развеселило его воодушевленное рвение и она, копируя интонацию, с какой обычно успокаивают ребенка, ответила: «Да, пожалуйста, Анатоль. Огонек так огонек. Я все равно не уверена, что буду этой твоей электронной почтой пользоваться. У бабушки и дедушки в Улан-Удэ даже компьютера нет, а кому мне еще письма писать?»

– А мне-то какой адрес дадим? – напомнила о себе явно больше заинтересованная сюжетом Леся.

– С тобой все очевидно, – не раздумывая, отозвался Анатоль. – Леся – это Лесенка. Будешь в виртуальном мире зваться Лесенкой.

– Очевидно ему. Что-то ни до кого из моих красноярских друзей мысль называть меня Лесенкой не доходила!

– До вашего Красноярска мысли вообще не доходят, – ухмыльнулся Анатоль, не останавливаясь печатать.

– Ах ты шхуна китобойная! – шлепнула его по плечу Леся (почему-то в ее словаре «шхуна китобойная» относилась к категории незлобных ругательств).

– Анатоль, как не стыдно такое говорить? – снова как старшая сестра заговорила с ним Фая. – Мы же тебя всем нахваливаем, рассказываем, что ты хороший и вовсе не питерский сноб.

– Конечно, я сноб. Тут и сомнений нет, – бесстрастно возразил парень, казалось, не шутя, и с небрежной искренностью добавил: – Я тот еще сноб, но вы, дамы, мне нравитесь.

– Тут и сомнений нет, – парировала Фая. – Знаем, что нравимся. Хоть ты и держишь нас за недалекий провинциальный пролетариат.

– Вовсе не держу, – снова не согласился Анатоль. Он оставался сосредоточенным, не отводил взгляда от экрана, но, забавляясь, продолжал их перепалку. – Ты ведь говоришь по-французски, а это в определенных кругах потомков петербургского нерасстрелянного общества по-прежнему признак культурного человека. Из своих. Потому прощается тебе провинциально-пролетарский background.

– А со мной ты как объяснишься? – запротестовала Леся. – Я-то только по-английски, запинаясь, говорю!

– А ты просто человек хороший.

– А я, выходит, нехороший, – манерно насупилась Фая.

– Не настолько. В тебе еще порядочно шелухи.

– А ты просто хам! – отрезала Леся.

– А я хам, – улыбаясь, согласился Анатоль.

– Чего ты лыбишься? – добродушно передразнила его Фая. – Теперь понятно, почему ты никогда не знакомишь нас со своими друзьями!

– Разве я вас никогда ни с кем не знакомил?

– Нет! – поддержала Леся. – Это ты обычно заваливаешь на наши тусовки, не наоборот. И никого не приводишь с собой!

Анатоль снова несколько раз щелкнул мышкой и сказал: «Среди моих друзей многие вам покажутся странненькими, но есть один товарищ, который скорее всего понравится. Как-нибудь сведу вас, если хотите. Всё, выключаем комп. Вы теперь продвинутые и можете пользоваться электронной почтой; логины и пароли я вам на бумажке напишу. Пароли сами попозже поменяете. Сейчас кофе идем варить».

– Не скажешь, какой у тебя ник в сети? – поинтересовалась Леся. – Как нам с Огоньком тебя называть?

– У меня, Лесенка, ник ругательный, не надо меня им называть, – засмеялся Толя.

– Можно я буду называть тебя «Толяша»? – неожиданно для самой себя спросила Фая.

– Ммм… Pourquoi[16]?

– Бабушка папу моего так называла. Мне тоже хотелось бы…

– Можно, – разрешил Анатоль, улыбнувшись своей самой доброй и теплой улыбкой.

Тот день Фая и, в самом деле, не забыла. Разумеется, она бы и без Анатоля со временем научилась пользоваться электронной почтой и узнала, что такое блог. Только так уж получалось, что именно он первым рассказывал ей про поисковые системы, электронные письма, чаты, Аську, блоги, ЖЖ, Фейсбук, Ютуб, Твиттер, подкасты. Намного раньше, чем все это становилось повсеместно известным и начинало пользоваться спросом в широких массах. Он стал ее учителем русского интернета, и потому, спустя много лет, рассуждая о прошлом, Фая говорила себе и другим, что без Толяши в ее жизни все сложилось бы совершенно по-другому. Даже если не считать того, что, не зная его, она бы не встретила Артура.

* * *

– Что это за парень? Ты раньше о нем ничего не рассказывал? – спросила Катя.

– Возможно, упоминал, но не уверен, – отвечал Анатоль. – Андрей Забродин, родился в Питере, вырос на Ветеранов, из простой семьи бюджетников. Еще в детстве начал приторговать, перепродавая за копейки мальчишкам во дворе вкладыши от жвачки. Сейчас учится в Финэке и тоже продает все, что только можно впарить студенческому братству.

– Травку, например? – скептично предположила Леся.