ОГПУ против РОВС. Тайная война в Париже. 1924-1939 гг.

В 1929 году генерал Кутепов восстановил генерала Скоблина в должности командира Корниловского ударного полка. Последний период командования полком генерала Скоблина был ознаменован, с одной стороны, исключительно ценной консолидацией сил полка и налаживанием связи между его чинами, а с другой стороны, не понятным никому разгоном старшего офицерского состава полка. Целый ряд штаб-офицеров, из которых многие (как, например, полковник Левитов) создавали боевую славу полка, вынуждены были оставить полк из-за разногласий с его командиром.

Последние два-два с половиной года генерал Скоблин не внушал к себе ни доверия, ни симпатии со стороны старшего командного состава 1-го армейского корпуса. Генерала Скоблина обвиняли в двоедушии и подпольной деятельности.

Особенно были поражены его странным поведением начальники частей и групп 1-го корпуса, собиравшиеся в 1935 году для представления генералу Миллеру доклада о необходимости реформ в РОВСе. Генерал Скоблин играл тогда двойную игру. С одной стороны, он умышленно разжигал недовольство генералом Миллером и всячески против него интриговал, с другой — оставался с генералом Миллером в самых лучших отношениях и, как потом выяснилось, неправильно, «с черного хода» доносил генералу Миллеру о заседаниях командиров частей, облыжно оговаривая совершенно неповинных людей.

Располагая средствами, генерал Скоблин хитро привлекал на свою сторону молодежь, всегда противопоставляя себя генералу Миллеру, и в то же время старался войти в доверие к последнему. Правда, о двойной роли генерала Скоблина некоторые начальники предупреждали генерала Миллера, но недостаточно единодушно и энергично. Пусть жуткое предательство Скоблина послужит нам всем предостережением.

Нельзя из-за неправильно понимаемого чувства «товарищества» не обнаруживать истинной физиономии людей, пусть находящихся в самых высоких чинах.

Надо не ограничиваться каскадами громких фраз и мастерским устройством церемоний, на что генерал Скоблин, кстати, был мастером, а претворять наши чувства, нашу веру в Россию, нашу жертвенность в дело. Сейчас есть пути. Это поняли уже некоторые. Пример генералов Шинкаренко, Фока и других говорит сам за себя. Надо, наконец, установить такой порядок вещей, чтобы чувство ответственности в наших рядах — от высших до низших — понималось так, как это было в Российской Императорской армии

».

Наряду со Скоблиным главным виновником похищения генерала Миллера считался начальник канцелярии Кусонский. Его открыто называли старым ротозеем. Слышать это выпускнику Николаевской Академии Генерального штаба было очень огорчительно. В результате он сделал заявление для следственной комиссии РОВС: