ОГПУ против РОВС. Тайная война в Париже. 1924-1939 гг.

Ему было очень тяжело. Он не был и не стремился быть тем, что сейчас модно называть «вождем». Глубоко порядочный, кристально честный человек, истинный патриот, генерал в лучшем смысле этого слова, он добросовестно и честно нес свои тяжелые обязанности.

Очень тяжелые. Международная обстановка крайне осложнилась за эти годы, во Франции произошли перемены, которые, естественно, затрудняли работу РОВСа, внутри Союза произошел ряд прискорбных событий, осложнивших и без того трудную работу его председателя. Но Евгений Карлович с истинно христианским смирением продолжал свое дело. Его работоспособность была изумительной, он занимался делами с 8 часов утра до позднего вечера. Не было почти ни одного собрания — военного, общественного, национально-политического, на котором бы не появлялся Евгений Карлович.

Наряду с трудными обязанностями председателя РОВСа он находил время заниматься еще дорогими ему делами объединений Николаевского кавалерийского училища, Лейб-Гвардии Гусарского Его Величества полка и 7-го Белорусского полка, командиром которого он в свое время был.

Исключительно благородный и благожелательный человек, генерал Миллер относился с доверием ко всем людям. Он не мог допустить фактов обмана, измены и интриги. Вся его натура была вне этого. Увы, жертвой такого идеального отношения к людям он и пал. Пал на посту, как честный воин, как патриот, отдающий Родине и Идее все, вплоть до своей жизни.

Редакция «Часового» всегда с чувством глубочайшего негодования относилась к бессовестным обвинениям и выступлениям некоторых господ, травивших нашего безукоризненно честного и благородного начальника. Свою честность, безупречную и жертвенную, он сохранил до последнего дня своей жизни. Ясно, что предатель просил Евгения Карловича дать слово о сохранении «свидания» в секрете, негодяй знал, что слово генерала Мшглера свято. И оказался прав. Генерал Миллер свое последнее честное слово сдержал, но какой ценой!

Но он оказал и последнюю великую услугу нашему общему делу. По воле Божьей, по чудесному наитию он оставил записку «на случай»… Эта записка открыла убийцу, который без этого, вероятно, добил бы Обще-Воинский Союз в ближайшее же время страшнейшей провокацией.