Ограбление (ЛП)

— Блядь, — простонала я, когда он укусил меня за шею так грубо, как никогда раньше, — Джон, черт возьми… — В ответ он перевернул меня на живот, на мгновение прижав меня, а затем поднял мою задницу в воздух и снова погрузил свой член между моих мокрых складок. Я снова вскрикнула от того, что его член вошел в меня так глубоко, и он хмыкнул в знак согласия.

Звуки нашего тяжелого дыхания заполнили пространство, смешались с влажным шлепком кожи о кожу, и удовольствие закрутилось внутри меня с головокружительной силой.

— Джон, бляяяяядь, — стонала я в простыни, когда он обхватил меня за бедра, словно они были сделаны из пластилина. — О Боже, я сейчас кончу.

— Хорошо, — хмыкнул он, трахая меня с такой силой, что я увидела звезды. — Я ни хрена не могу контролировать себя с тобой, Трис. Ты просто чертовски совершенна.

Еще доля секунды — и я действительно увидела звезды, когда его рука пробралась под меня, чтобы погладить мой клитор именно так, как нужно, чтобы я закрутилась в спирали. Я задыхалась и стонала, все мое тело напряглось, а пальцы накручивали простыню. Его движения стали запинаться, и он вошел в меня так глубоко, что я чуть не рухнула на подушки, когда он достиг кульминации, наполнив мою киску своей спермой.

Когда он кончил, он поднял меня на руки и переложил нас обратно на бок на подушки, при этом его член все еще находился внутри меня. Это было странно интимно, но мне это нравилось.

— Джон? — пробормотала я, затем зевнула.

— Ш-ш-ш, — вздохнул он, проводя губами по моей щеке. — Засыпай, Венера. Прости, что разбудил тебя.

Мои веки уже снова опускались.

— Нет, — ответила я, с трудом выговаривая слова, так как наплыв эндорфинов, смешанный с уже наступившей сонливостью, сильно захлестнули меня. — Мне нравится, что ты здесь…

Я не смогла разобрать его ответ, он прошептал его так тихо, и сон уже снова овладел мной. Я просто знала, что это было сказано с полным благоговением, когда он осыпал лёгкими поцелуями мою потную кожу, и именно так я хотела засыпать каждую ночь.

ГЛАВА 41

ДЖОН

Последний визит к Тристиан едва не сломил мою решимость. Мне не следовало идти туда… но я ничего не мог с собой поделать. Сегодня была та самая ночь, я должен был взять "Маки" до того, как она завтра вставит их в рамку. Я высадил ее после работы, оставив ее на прохладной ноте, чтобы пойти и собрать вещи в своем коттедже. У меня был богатый опыт ухода от прикрытых личностей, так что мне потребовалось всего несколько часов, чтобы связать все концы с концами.

Собрав все свои вещи в машину — включая целую коробку с вещами, которые я украл у Трис, — я попытался проехать мимо ее дома. Попытался — и потерпел неудачу. Вместо этого я часами сидел в машине и смотрел на ее окно. Когда свет выключили где-то после полуночи, я попытался заставить себя уйти.

И все же. Через час я снова залез в ее квартиру. В последний раз. Мне нужно было попрощаться с ней, даже если она никогда не узнает, что я был там. Таков был мой план, и в тот момент, когда я увидел ее, распростертую на королевских пурпурных простынях, я потерял контроль над собой.

Когда она уснула, потная, красивая и вся в моей сперме, чувство вины за все наши отношения чуть не задушило меня.

— Прости меня, — прошептал я, целуя ее плечо. — Если я не уйду сейчас, то не уйду никогда. — Потому что, как ни тяжело было это признавать, мои чувства к Трис стали настоящими. И я готов был поспорить, что и ее тоже, что делало меня еще худшим мудаком.

Я все время знал, что использую ее. Она об этом не догадывалась, и ужас от этого осознания был тем, что сдерживало меня.

Это должно было произойти сегодня. Может быть, когда все закончится и Игра будет выиграна, я смогу восстановить отношения с Трис. Когда-нибудь. Но если я позволю ей встать между мной и наследием моего деда, я всегда буду таить на нее обиду за это. Она заслуживала большего. Она заслуживала лучшего, чем я.

Я лежал с ней так долго, как только мог, а потом ускользнул в ночь, чтобы исполнить свое предназначение и стать самым совершенным вором на свете.

На этот раз, в отличие от всех остальных случаев, когда я проникал в дом Тристиан, я ничего не взял с собой. На этот раз я кое-что оставил.

Маленький кусочек своего сердца.

Упорно борясь с нахлынувшим на меня сожалением, я уехал и не оглядывался.

В сегодняшнем ограблении не было никакой радости. Мой план проникновения в дом Гримальди был безупречен, и изменения, внесенные в последний момент, смягчили небольшое чувство вины, когда я вошел в темную, безмолвную галерею.

Как только я вошел в студию Трис, мне нужно было на минуту присесть на ее место. Все вокруг пахло ею. Часы завибрировали, напоминая о том, что мне пора тащить задницу, и я, проглотив чувство вины, залез в ее надежный ящик.

"Маки" лежали идеально, именно там, где я видел, как она их кладет. Мои руки уже были в перчатках, и я быстро закрепил его в портфеле с мягкой обивкой, который я захватил с собой для этой работы.

Я тяжело вздохнул, глядя на пустой ящик, но теперь все было готово. Оставалось только уйти.