Ограбление (ЛП)

Несколько скудных минут ушло на то, чтобы подготовить сцену так, как я хотел, чтобы ее нашли утром, а затем я сбежал прямо через парадную дверь поместья Гримальди. Я шел бодро и профессионально, создавая впечатление, что имею полное право находиться здесь, и только один раз замешкался.

Когда я обогнул дом, направляясь к сломанному забору, через который я проложил себе путь к отступлению, я остановился, услышав знакомый женский голос из одного из открытых окон.

— …ну давай, малыш, — уговаривала она, в ее голосе звучали сексуальные нотки, — давай просто заглянем? Я слышала, что у твоего отца есть картина, которая пропала более пятнадцати лет назад…

Я заглянул в окно и увидел совершенно голую Тинк, стоящую на коленях перед Декстером. Ее рука яростно работала, когда она вскидывала на него свои ресницы, и мне стало чертовски жаль ее. Мы оба использовали похожую тактику, чтобы получить доступ к "Макам", но моя сработала гораздо приятнее… и выгоднее.

Тинк перевела взгляд на окно, и разочарование отразилось на ее симпатичном лице, когда я саркастически отсалютовал ей, держа в руках свой кейс.

— Блядь! — воскликнула она, мгновенно поняв, что только что проиграла Игру.

Я не стал задерживаться, чтобы посмотреть, как она будет выкручиваться. Меня ждала машина для побега и место встречи на полпути через всю страну. Поэтому я скользнул в тень, заставив себя полностью исчезнуть, слившись с ночью и покинув владения Гримальди.

Вскоре их бесшумная сигнализация должна была сработать из-за одной из моих ловушек с задержкой времени. Мой взлом и кража "Маков" будет обнаружена, но к тому времени я уже буду далеко.

Оставалось надеяться, что принятых мною мер будет достаточно, чтобы доказать непричастность Трис. Оставалось надеяться, что безопасность, которую я обеспечил в ее жизни, убережет ее от гнева Лютера, когда он обнаружит, что его ценная вещь пропала.

А что касается меня? Игра не была закончена до тех пор, пока я не достиг контрольной точки и не получил картину, проверенную комиссией. Сейчас, как никогда, мне нужно было не терять самообладания. В последнее время Игорь был слишком молчалив, и я подозревал, что Тинк права. Он что-то замышлял, и если бы я хоть немного знал своего отца, то был бы уверен, что он задумал смухлевать.

Именно на этом этапе он должен был сделать свой ход. Игорь, которого я знал, был достаточно умен, чтобы понять, что ему не по зубам, когда я и Тинк боремся за картину… но он также знал, что мы с ней следуем правилам Игры.

Он этого не делал, и теперь я подозревал, что он пришел за мной. Теперь, когда я достал "Маки" из ящика сверхнадежного хранилища в поместье Лютера. Теперь, когда единственной защитой для него был мягкий портфель и моя собственная решимость.

Вопрос был только в том, как он будет мухлевать? И кто пострадает при этом?

Садясь в машину, я чувствовал себя спокойно, зная, что какая бы опасность ни подстерегала меня, она не коснется Трис. Чем больше расстояния между нами, тем лучше.

Если бы только это понимание могло успокоить боль в моей груди, когда я в последний раз выезжал из Шепчущих Ив.

ГЛАВА 42

ТРИС

Когда я проснулась на следующее утро, Джона уже не было. На несколько мгновений я решила, что его сексуальный визит мне приснился, но скользкое доказательство между ног и боль в мышцах подтвердили, что все было на самом деле.

Спектр эмоций, которые я испытала, проснувшись, был подобен крутым американским горкам. Разочарование от того, что его не было рядом, чтобы разбудить меня, покалывание кожи от воспоминаний о ночном сексе, а затем пьяные бабочки, когда я вспомнила, как он покрывал мою кожу поцелуями, пока я засыпала. Он шептал мне что-то на другом языке, но это было слишком тихо, чтобы разобрать.

Через секунду меня пронзил резкий толчок паники, и я вскочила с кровати. Ноги запутались в фиолетовой простыне, я споткнулась, но быстро пришла в себя и поспешила к входной двери. Она была заперта. Изнутри.

— Как, черт возьми, он вошел? — прошептала я вслух, глядя на внутренний замок, который я начала использовать после того, как он указал мне на мои промахи с запиранием входной двери в последнее время. — Как он, блядь, вышел?

Это было невозможно. Этот засов был ручным и работал только изнутри. Может быть, мне все это привиделось в каком-то напряженном сексуальном сне?

Это было бы логичнее.

— Ты одержима, — пробормотала я про себя, запустила пальцы в свои спутанные волосы и направилась в ванную. Может быть, холодный душ немного разбудит мой мозг. Я включила воду, затем провела по волосам расческой, чтобы как следует промыть их. Но когда я повернулась, чтобы зайти в душ, то заметила на своем отражении несколько синяков. Синяки в виде отпечатков пальцев на бедрах и заднице.

— Господи, Джон… — вздохнула я, наклоняясь ближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя. Потом я ухмыльнулась, вспомнив, как хорошо было, когда он так сильно стискивал меня и…

Подождите. Так как же, черт возьми, он вошел?

Должно же быть логическое объяснение. Ведь так?