Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все

Сообщение о повторных чистках и переделывании города их удручило, но Валентина оптимистично заявила, что таких маленьких и больших городов десятки. Когда еще у них руки дойдут до местечка, достаточно далекого от обеих столиц? Пока что Правительству есть чем заняться. На «территориях благополучия» счастьем и не пахнет, люди напряжены и напуганы, постоянно с ужасом ждут самых разных аттестаций. Проверки проводятся не только на работе, но и по самым разным поводам: матерей и отцов без конца проверяют на то, как они справляются со своими родительскими обязанностями. Аттестуют гражданскую активность, социальность и коммуникабельность, раздают опросники соседям для выяснения твоего статуса удобного и беспроблемного жильца. Люди живут, по сути, в бесконечном ожидании оценок, отчетов и вердиктов, под угрозой лишиться всего привычного и стать «годными к усовершенствованию».

Их подруга, работающая в одном из таких Центров, рассказывала о частых суицидах среди пациентов и персонала. Некоторые помещенные для улучшения не верят, что из них когда-нибудь сделают «нормальных» и отпустят домой, а сотрудники – что справятся с порученной работой. Ведь перед ними стоит невыполнимая задача: все время выдавать «на гора» усовершенствованных людей. Но чем больше они стараются, тем медленнее происходят изменения – точнее, их почти нет. Разве что кто-нибудь из «несовершенных» в отчаянии и надежде вырваться сделает вид, что меняется в нужном направлении. Но показывать стабильный высокий результат усовершенствованного навыка они все равно не могут, поэтому остаются на месте. А за невыполнение планов и низкие показатели сотрудника Центра обычно дисквалифицируют и направляют известно куда.

Люди растеряны и боятся. Кто мог, уехал. Но многие привязаны к родине: у кого-то здесь родители, с которыми не дают видеться, кто-то на государственной службе, исключающей возможность иметь паспорта, у кого-то просто их никогда не было. Иные верят, что смогут удержаться в «благополучных» и даже попасть наверх, продвинуться по карьерной лестнице. Люди напуганы и разобщены, каждый вынужден думать только о том, чтобы не потерять возможность жить на свободе, а не в центрах про усовершенствованию.

Молодежь, конечно, организует подпольное движение, но за такую деятельность им грозят реальные лагеря. И все же они рискуют: пытаются создать свою альтернативную сеть – реальную и виртуальную. Несколько раз их уже засекали службы: рассекречивали, сажали, но они все равно пробуют, надеются. В столицах заниматься этим опаснее всего, а регионы разобщены. К тому же говорят, что в региональных «зонах благополучия» власть на местах проявляет еще больше рвения: им во что бы то ни стало нужно сохранять за собой этот благополучный статус. Там народ вообще по струнке ходит, даже молодежь. Поэтому «зоны неблагополучия» – пока единственный вариант для жизни и, возможно, для организации подполья. Но для этого нужно собрать и сплотить людей и одновременно попробовать стать невидимыми или неинтересными для государства.

Разошлись уже сильно за полночь. Решили, что утро вечера мудренее. Дети как-то сами незаметно легли спать, даже Психа кто-то из ребят замотал, наверное, Толстый. Валентину и Андрея поселили пока к Гику, с чем он неохотно согласился. Все очень устали, даже Отродье решил не возвращаться в дом и прикорнул на одной кровати с Хулиганом.

* * *

Наутро вновь прибывшие поселенцы выслушали историю старожилов. В том месте, где Белая рассказывала про возвращение Психа, у Валентины загорелись глаза:

– Есть люди, видимо, группа – они и освободили его. Им удалось, скорее всего, как-то объединиться, вот они и живут где-то все вместе. И это хорошо… Нам надо им как-то дать знать, что мы тоже есть и мы им не враги.

– Как же мы дадим им знать, если они нам даже не встречались? – Каланча заваривала всем чай уже по третьему кругу.

– Просто, – широко улыбнулась Валентина. – Мы напишем объявления и листовки и развесим там, где они наверняка бывают: в магазинах, в аптеках и просто на домах. Расскажем, кто мы такие и чего хотим, и предложим собраться в каком-нибудь помещении, чтобы обсудить, что делать дальше.

– А кто мы такие и чего хотим? – вмешался в разговор Очкарик, который любил принимать участие во взрослых обсуждениях.

– Отличный вопрос, парень! – Андрей легонько хлопнул его по спине. – Вот об этом нам надо еще подумать.

Весь день он провел вместе с Гиком возле компьютера. Они искали способ взломать систему государственных отчетов, планов и списков, касающихся «неблагополучных территорий». Гик сразу проникся уважением к этому толковому парню. Андрей, несмотря на значительную разницу в годах, держался спокойно, уважительно и, кажется, разбирался почти во всем, что ни спроси, не проявляя при этом ни тени снисходительности или превосходства.