Охота на мудрецов

Ужинаем за длинным столом. Медленно, церемонно, с текстильными салфетками на коленях, прижатыми к бокам локтями, тремя вилками слева от блюда и двумя ножами с ложкой справа. Вся посуда металлическая, начищенная до блеска. Я не разбираюсь: сталь, хром или серебро? Выглядит красиво и есть из неё страшно. Холодный суп-пюре из дыни или тыквы посыпан черной и красной стружкой. Сладкий, как десерт, но подан с креветками. После него что-то мясное тонкими ломтиками с взбитым ягодным кремом и сыром, завернутым в листья. Чувствую себя дикаркой, впервые выбравшейся из леса к цивилизации. Стреляю глазами от одного гостя к другому и копирую их действия. Когда можно начинать есть, каким прибором пользоваться?

Слева и справа от меня дочери Марка – Юлия и Ливия. Все женщины сидят отдельно по левую руку от хозяина сектора. По правую от него Наилий и майоры, потом капитаны, лейтенанты. Все в гражданском, но спины держат так, будто только что вместо ломтика нектарина проглотили боевой посох. Неуютно мне совсем. Наилий так далеко и снова занят разговорами о политике. Безупречный в своем шоколадном пиджаке и старомодной рубашке на пуговицах. Вспоминаю, как он с таким же холодным достоинством ел наш первый совместный ужин из сухпайка. Сейчас хочется мысленно заключить его в рамку и повесить на стену в музее. Испугалась бы, не зная, насколько на самом деле генерал пятой армии неприхотлив в жизни.

Встречаю третью смену блюд и усмехаюсь над намерением Марка и к мудрецам съездить и на ужин успеть. Затянется мероприятие до середины ночи. Музыканты уже по второму кругу пошли, терзая струны инструментов на записи. Я слышу арфу, виолончель, несколько скрипок, трубы и литавры. Еще чуть-чуть и полный симфонический оркестр.

Все хорошо, но организм, измученный количеством съеденного и выпитого, требует немедленного уединения в дамской комнате. И до конца вечера я не дотерплю. Срочно надо выйти. Складываю руки на коленях и стараюсь лишний раз не шевелиться. Не хочу вставать на глазах у всех, а потом тыкаться в коридорах во все двери подряд. Глупо, по-детски, но я просто не знаю, что делать?

– Не мучайся, пойдем уже вместе, я тоже не дотерплю, – тихо говорит Юлия.

Оборачиваюсь к ней слишком резко и поспешно. Глаза от удивления, наверное, круглые-круглые, потому что блистательная старшая дочь генерала едко усмехается и говорит еще тише.

– Или хочешь Наилия попросить проводить тебя?

– Нет, пойдем, – выдавливаю из себя, сглатываю и добавляю, – спасибо.

– Не за что, – вздыхает Юлия и встает, отодвигая стул.

Нас действительно провожают взглядами, но в компании я чувствую себя увереннее.

– У тебя глаза такие большие от природы или болеешь чем-то? – спрашивает Юлия, степенно шествуя по лабиринту коридоров.

– От удивления, – холодно отвечаю я.

Юлия хмыкает и касается пальцем замка.

– Ужин в честь Совета генералов. Традиция. Совет внеочередной, поэтому все так спонтанно и немного сумбурно.

Страшно представить, как выглядит ужин, когда к нему готовятся заблаговременно. Вхожу вслед за Юлией в уборную и скрываюсь в кабинке. Долго-долго шуршу шифоном и выхожу обратно. Старшая дочь Марка поправляет макияж перед зеркалом во весь рост. Обновляет перламутр на губах и крутится, расправляя складки изумрудного платья. К её волосам медового оттенка и чуть зеленоватым глазам очень идет. Она замечает мой взгляд и медленно произносит.

– Странно, что у тебя синяков нет. На шее, плечах, руках.

Неожиданное замечание. Рассматриваю свою фигуру в зеркале и не понимаю.

– А почему они должны быть?

Юлия рисует кисточкой контур губ и отвечает.

– Наилий очень сильный и когда под Шуи, то плохо себя контролирует. Утром просыпаешься вся в синяках.

Не часто я общаюсь с женщинами, не понимаю тонких игр, закулисных интриг и манипуляций. Зачем сейчас Юлия рассказывает это мне? Напугать? Наилий тоже пугал, но ни одного синяка на моей коже так и не появилось.

– Как видишь, нет ничего.

– Вот я и говорю странно. Спишь с садистом, а синяков нет.

Давлюсь и кашляю, прикрывая рот рукой. Играю, чтобы взять паузу на обдумывание. Еще вчера рассмеялась бы ей в лицо и послала в бездну. Но не после сегодняшнего разговора с генералом. Тревога разливается тяжестью в животе. Сердце дважды надсадно бьет, с трудом проталкивая кровь, а потом возвращается к нормальному ритму. Не может быть. Наилий – не садист! Знаю, болтают всякое о генералах. Будто все как на подбор извращенцы. Каких только гадостей не сочиняют. И кровь девственниц пьют, и сердца поверженных врагов поедают. В ритуалах участвуют мерзких, чтобы защититься от смерти и посохи генеральские им колдуны с других планет заговаривают. Сказки для впечатлительных особ. Но все-таки уточняю.

– И что же он как садист делает с женщинами? Бьет или ножом режет?

Юлия достает из миниатюрной косметички тушь и не спеша отвинчивает колпачок с кисточкой. Задумчиво вертит её в руках, кусая губу.