Охота на судьбу

   - А они поумнели, - уныло протянул Альхазир.

   - Или мы поглупели, - вздохнул Эмиль.

   Постепенно алхимический туман начал рассеиваться, являя заточенным в магическую темницу повстанцам пренеприятнейшую картину. Вокруг незримой стены плотным кольцом сгруппировались вооруженные члены особого имперского отряда. Среди облаченных в черные одеяния имперцев особенно выделялся воитель, закованный в латный доспех из файрума.

   - Здравствуй, Эмиль, - произнес командующий операцией по захвату повстанцев.

   - Тебя повысили, Саир? - не сильно удивленный встречей со старым знакомым, поинтересовался Эмиль.

   - Скорее на время откомандировали для вашей поимки, - без тени усмешки ответил имперец.

   - Тогда ты не скоро вернешься к своим повседневным обязанностям, - с заметной неприязнью произнес Эмиль, - ты видишь перед собой лишь крупицы всех зерен.

   - Ты, как всегда, ошибаешься, Эмиль, - с загробным спокойствием промолвил Саир, - и скоро тебе придется в этом убедиться.

   Речь командующего прозвучала настолько убедительно, что даже двое остряков, как правило, не брезгующих сказануть прямо в лицо противнику что-нибудь эдакое, мрачно переглянулись между собой в предвкушении неприятностей.

* * *

   Преисполненный множеством событий день наконец-то утих, но его отголоски, собранные в единый неумолкаемый поток, никак не хотели затихать в голове Раэля, который был непрочь погрузиться в долгожданный сон. И даже тихое убаюкивающее посапывание уснувших неподалеку в шатре Кервила и Кэлли никак не могли помочь охотнику в его неразрешимой проблеме.

   "Нет, пир был определенно ни к чему", - крутилились в голове у Раэля второстепенные мысли, которые, по большей части, не сильно волновали охотника, однако же, воспаленное длительным бодрствованием сознание, без устали подкидывало их в печку разума.

   "Не успели еще разгрести тела, а уже пировать".

   "Неужели их не затошнило?".

   "Ну, разве что от выпитого...".

   "А какое мне, собственно, дело?", - наконец задал уместный вопрос рассудок.

   "Я здесь вообще пролетом", - эгоистично зазвучало в голове охотника.

   "Тем не менее, я ввязался в помощники. Я постоянно это делаю. Я, как ребенок, которому больше всех надо. Сначала делаю, а потом жалею... Сильно жалею...".

   "Если бы я не ввязался в эту авантюру с оборотнем, Элли была бы жива".

   В груди снова закололо.

   "Я убил ее. Своими собственными руками", - бичевал себя Раэль.

   Новый кнут, рукоятью которого являлась все та же вина, только в иной оправе, бил больнее предыдущего, а удары, к тому же, можно всегда было снабдить дополнительными размышлениями.

   "Убил ее. Оставил детей. Что теперь с ними?".

   Руки задрожали. Дыхание участилось. А зародившийся в глубине души мучительный крик был готов вырваться на волю.

   Кое-как уняв страдальческий порыв, Раэль смахнул со лба проступившие капельки пота и поднялся со своего ложа. Какое-то время простояв на одном месте, дабы унять возникшее головокружение, охотник, сам того не понимая, направился к зарывшимся в теплые медвежьи шкуры спящим детям и присел рядом, всматриваясь в их уставшие лица. Подложив вместо подушки под бледные щеки свои маленькие руки, дети, на чью долю выпал круговорот нечеловеческих испытаний, теперь мерно посапывали под высоким пологом лагерного шатра, зарывшись в медвежий мех.

   Запечатлев на детских лобиках поцелуи, тем самым еще больше подпитав свою изнуряющую тоску, Раэль, не в силах более оставаться в замкнутом помещении, выскочил на свежий воздух.

   - Не спится, - то ли констатировала, то ли спросила сидящая возле входа в шатер на пеньке, Мьяла.

   - Ага, - одновременно и ответив, и согласившись с высказыванием, произнес Раэль.

   - Я бы хотела извиниться перед тобой за свое поведение, - после некоторой паузы шепотом промолвила девушка, - все, что ты сделал для всех нас, для детей и... для меня, неоценимо...

   - Сохрани меня Мерлиния! - встрепенулся Раэль, заприметив на руке у Мьялы злополучный браслет.

   - Я и не знала, что ты так отреагируешь на это, - запнулась девушка, удивленно захлопав глазами.

   Не вдаваясь в подробности, Раэль мигом схватил руку Мьялы и, нащупав на браслете защелку, рывком снял проклятый артефакт.

   - Что... я такого... сделала, - начала всхлипывать девушка.

   - Как ты себя чуствуешь?! - возбужденно пробормотал Раэль, склонившись над Мьялой.

   - Я не понимаю... сначала ты на меня набрасываешься... а теперь про чувства..., - запиналсь девушка, а ее нижняя губка сильно дрожала, предвещая мощный поток слез.

   - Эту вещь нельзя надевать...

   - Это твоей погибшей возлюбленной? - с обидой выговорила Мьяла.

   - Нет-нет! Это магический предмет, - попытался объяснить охотник, - он опасен для окружающих. Как давно ты его надела?

   - Где-то с час. Я случайно увидела, как он блеснул в твоей сумке. Очень красивый. Я таких никогда не видела. Я даже сделала пару зарисовок, - скороговоркой произнесла девушка.

   "Вальрам превратился сразу, в шахте", - тотчас же пронеслось в голове у Раэля, - "на шамана Курзыка он не подействовал и на Мьялу тоже".

   "Неужели он потерял свою силу?".

   "Но почему тогда меня преследовали?".

   "Значит, артефакт все-таки представляет интерес".