Охота на судьбу

Вторая встреча двух ненавистных друг другу противников прошла без высокопарных высказываний и была намного короче первой.

Могучий орк хорошенько запомнил полученный от своего врага урок, который теперь отзывался тянущей болью меж лопаток. Заприметив кипящего от ярости Угрука, стремительно несущегося со склона вниз, Гаркзыб, хорошенько размахнувшись левой рукой, сделал вид, что бросает молот в противника. Как того и следовало ожидать, набравший разбег Угрук, отпрыгнул в сторону, сделав кувырок. Тем временем Гарыкзыб пустил молот, зажатый в правой руке прямо в цель. С силой запущенное в воздух нефртиовое оружие настигло поднимающегося с колен Угрука, с хрустом проломив грудную клетку удивленному орку.

Тем временем защитники лагеря, под прикрытием вернувшихся на стены лучников, не только не дали орочьей волне хлынуть на людские берега, но и, более того, покинув поселок, обороняющиеся, воодушевленные нежданным подкреплением, перешли в наступление, вынудив орков покинуть холм и отступить вместе с раненым Вроргом в западные леса.

— Ха-ха! — ликовал перепачканной сажей Кервил, — бегут!

Ведомое Гаркзыбом войско еще некоторое время преследовало отступающих, пока те не рассеялись по южной территории Мирфгейта. Несмотря на решающую роль орчьего подкрепления в окончании войны, Бойрь, дабы не волновать свой народ, предложил оркам-союзникам разместиться на равнине близ лагеря в шатрах, якобы ссылаясь на недостаток мест в поселении. Впрочем, зеленокожие и не настаивали. Для того, чтобы преодолеть пропасть неприязни, возникшую между людьми и орками, потребуется время и, скорее всего, немалое.

Отряд Раэля пришел в поселок последним. Мьяла же, будучи мрачнее тучи, шла порознь от группы и вплыла в лагерь, готовая вот-вот разразиться громовыми раскатами. И даже Кэлли, выбежавшая встречать своих друзей, не смогла вытянуть из нее ничего.

Все расспросы были отложены Бойрем на потом, дабы вновь прибывшие смогли отдохнуть и набраться сил после длительного перехода.

Глава 25. Рассвет, сменившийся закатом

Свирепствующая на Сэндк'хе песчаная буря, наконец, выпустила из своих застенок отряд фашхаранских постанцев, не без труда добредших до окраин пустыни, где брало свое начало обширное горное ущелье. Вместе с возвышающейся над песками горной грядой на горизонте замаячили тусклые звезды, чье сияние с приближенеим вечера лишь усиливалось.

Постепенно оправляясь от действия паралитического яда, Эхмельзара приходила в себя и теперь, хотя и не без помощи Эмиля, ступала по раскинувшимся под ногами барханам. В этот раз, заместо обыденной болтовни двух повстанцев, отряд сопровождала скромная тишина, что было не удивительно, учитывая усталость, свалившуюся после такого нелегкого денька на головы участников рейда.

— Спасибо тебе, Зильриз, — тихонько прошептала Зара, обращаюсь к некроманту.

— Откуда ты узнала, что это дело моих рук? — скромно спросил он.

— Почувствовала. Энергия крови, — ответила она.

— Да. Кровь может многое поведать, — промолвил некромант и, заприметив нарочито отстраненный, самую малость приправленный щепоткой обиды, взгляд воителя, добавил, — было бы интересно узнать, что рассказала бы о ее владельце кровь, прими я предолжение Эмиля пожертвовать собой ради твоего спасения, Зара.

Опирающаяся на плечо Эмиля жрица никак не могла заметить возникшего на холодном лике воителя оттенка удивления, который, без сомнения, попал в поле зрения Зильриза.

— Спасибо и тебе, Эмиль, — с благодарностью произнесла Зара, проведя рукой по плечу воителя, — я никогда не сомневалась в твоем мужестве и скромности.

В свою очередь, последующее легкое покачивание головой Эмиля, могло быть расценено некромантом, как знак признательности, а Эхмельзарой в качестве «не за что». Но вот, что можно было сказать с полной уверенностью, так это то, что теплые слова Зары приятно всколыхнули душу сурового и прямолинейного воителя.

— Да я бы тоже сдал свою кровь! — тут же «исцелился от безмолвия» уязвленный Рахсан, — я просто был занят, проливая чужую!

— Ага, за сборник своих любовных стишков ты сдал бы литров пять, не меньше, — хмыкнул Альхазир.

После такого образующие гармонию струны души вора выдали диссонансный аккорд, и разгневанный Рахсан, засучив рукава, двинулся к негодяю, чтобы преподать ему хороший урок.

На этот раз препятствием для разборки послужил не гневный возглас Эмиля, а, как ни странно, реплика Зильриза, произнесенная совсем по другому поводу.

— Вороны, — как всегда спокойно промолвил некромант.

Внимание отряда, находящегося всего лишь в нескольких километрах пути от пристанища повстанцев, что располагось в одной из многочисленных пещер горного ущелья, теперь было приковано к кружащим в небе птицам.

— Выследили, — устало произнес Эмиль.

— Я, наверно, что-то пропустила, — с непониманием сказала Зара.

— Мы не можем вернуться, пока за нами идет слежка, — ответил воин.

— А с чего вдруг имперцы так рано показались со своими птичками? Мы ведь не дураки, небось, догадались, что это их питомцы, — пробурчал Рахсан.