Охота на тринадцатого

— Скажите — Света, — решила она. — Пусть спросят, я выйду.

— А личико?

— А личико — «тринадцатым»! — язвительно отозвалась медичка. — Они — герои! У европейцев эскадренного флагшипа разнесли, а вы? Вы в тральщике приперлись обратно! И в приемном сомлели. Слабаки, а туда же, личико им…

— И все‑то вы знаете, — вздохнул стрелок. — Ничего‑то от вас не скрыть. Прямо в самое нутро зрите — особенно на операциях. Вы, кстати, операционная сестра или массажистка? Нам массаж положен.

Женщина пренебрежительно фыркнула и удалилась, и больше не было в ее походке ни грации, ни гибкости.

— Не все она знает, — заметил командир. — Но очень хочет. Делайте выводы, ребятки.

— Мы делаем! — отозвался пилот. — Ты прав был, как всегда, командир, когда советовал помалкивать.

— То‑то.

— Дожили: резидент европейцев по матке шляется, а мы ему ничего сделать не можем! — зло сказал стрелок. — «Тринадцатого» ему подай! А из трассера в задницу?!

— Не ему — ей.

— Тем более!

— «Тринадцатого» я и сам бы не против посмотреть, — заявил от входа молодой офицер.

— О, кэптэн Джонс! — заулыбался стрелок. — Кэптэн Джонс, мы вам так рады!

— Не кэптэн Джонс, а офицер первого отдела! — строго сказал офицер, присаживаясь рядом. — И я не он, а заместитель комэска по работе с личным составом!

— А кто кэптэн Джонс?

— А вам не все равно? Есть что сообщить — к комэску. Он передаст.

— Комэск? Передаст? — командир неуверенно оглянулся на экипаж. — Ну — ну… а можно через вас?

— Можно, — вздохнул офицер. — Валите все на меня, чего уж.

— По матке резидент европейцев шляется! — выпалил стрелок. — Экипаж «тринадцатого» ищет!

— А кто не ищет? Я вот тоже ищу.

— Она настойчиво ищет!

— Медичка, что ли? И что? Прекрасный пол на героев падок. Или я не прав?

— Вот мы и сообщили, — буркнул командир. — Вот нас и выслушали. Вы что‑то от нас хотели, господин офицер?

— Хотел. И хочу. На занятиях по тактике неплохо бы изучить ваш опыт спасения в нестандартных ситуациях.

— Это как мы тральщика увели?

— Ну да. Но сначала — как элементар открыли. Комэск говорит — это чудо. А остальное невозможно.

Экипаж переглянулся.

— А вы у нас сейчас и за тактика? — уточнил командир.

Офицер криво улыбнулся:

— И за тактика тоже. Кто‑то должен собирать и распространять полезный опыт. Вдруг кому из ребят поможет выжить?

— Хороший вы офицер, кэптэн Джонс, хотя и только что из академии, — вдохнул командир. — Вы и за тактика, и за физинструктора, и с симуляторами возитесь. Даром что штабной. Поэтому скажем — но только вам. А вы уж передайте ребятам — но тихо передайте, чтоб резидент, трассер ей в задницу, не подслушала…

— Обижены вы на медичек! — улыбнулся офицер. — Я шепотом передам. Ну рассказывайте.

— Рассказываем. Фуфло ваши пароли. Как попадешь под залп подавления электроники, так сразу слетают, открывай голыми руками. Это по элементару.

— И что, никто не знает?!

— Никому в дурном сне не придет в голову раскрывать элементара в открытом космосе, — хмуро сказал командир. — Это смертельно опасно. Там страховочных концов не предусмотрено, и цепляться особо не за что. Улететь за милую душу можно. Вот, собственно, и все чудо. Что касается невозможного, то за это надо благодарить вас — и мы благодарим. Вы восстановили занятия по физподготовке, потому мы и смогли проползти по мехруке после двух недель полета.

— Какие именно занятия?

— Медитации, мысленные упражнения, дыхательная гимнастика.

— То есть — йога?

— Получается, что так. Ничем другим в яйце не займешься, места нет. А с тральщиком… кэптэн Джонс, а нельзя ли создателя системы управления показательно расстрелять? Из трассера? Чтоб остальным неповадно было!

— Я не кэптэн Джонс, — улыбнулся офицер. — А что там с управлением?

— Да оно принципиально отличается от того, что на истребителях! Зависаешь в коконе — и не знаешь, что делать!

— А как вы до кокона добрались, герои? Входной люк снаружи не открыть, я проверял лично.

— Зато ремонтные открываются на раз.

— Но из ремзоны внутрь не попасть…

— Хочешь жить — попадешь.

Офицер вопросительно вздернул брови.

— Освидетельствуйте тральщика, — посоветовал командир. — Найдете незадокументированную дырочку. В одном месте можно проползти. Посрезать все, что мешает — и ползком, ползком…

Офицер вздернул брови еще выше.

— Комэск узнает, что мы нутро тральщику выпотрошили — на полугодовой оклад стукнет, — вздохнул командир.

— А как вы на потрошеном тральщике до матки доползли?!

— А вот это — уже чудо. Ну, и еще надо понимать, что срезаешь.

Офицер покачал головой, потер лоб.

— Как все просто… и невероятно. Что, и с «тринадцатым» так же просто?

— А что с «тринадцатым» не так? — насторожился стрелок.

— Да все не так! Начиная с того, что его нет! В эскадрильях — по двенадцать малых истребителей. На боевом вылете — двенадцать единиц. А эскадренного флагшипа европейцев потрошит некто непонятный и обеспечивает нам победу. На запросы откликается порядковым тринадцатым номером. А кончился бой — нет его. И так который раз. Не может быть, чтоб экипажи ничего не знали!