Охота на тринадцатого

— «Семерка», ваш летный алкоголь. «Букет смородины», лучшее, что нашлось в офицерском баре. Пожалуйста.

И Ольга Милая, в парадной форме и при тысяче светлых кудряшек, сердито замолчала. Стрелок за ее спиной скорчил кривую рожу и развел руками. Офицер недоуменно посмотрел на стройные ножки, потом выше, потом на фигурные бокалы, в которых чуть колыхался искристый фиолетовый напиток.

— Ну вы как бы спасли меня! — с вызовом сказала девушка. — И мне тут намекнули, что надо проставиться. Вот, берите.

— Иначе она бы не пошла! — прояснил ситуацию стрелок.

— Молодец! — скупо улыбнулся офицер. — Госпожа капитан, ситуация такова: по данным разведки ожидается атака Пятого флота на нашу центральную базу. А у нас руководство спит, и назревает бунт. В данных условиях успешный рейд европейцев означает разгром российского космофлота, следовательно, потерю космических активов в скором будущем и гибель России как государства в итоге. Значит, европейцам кто‑то должен противостоять…

Офицер подумал, кивнул своим мыслям и четко приказал:

— Чтоб сохранить эскадру амазонок как боевую единицу — немедленно вызвать личный состав в ремзону для дооборудования дисколетов к новым реалиям боя. Выполнять.

И встретился взглядом с девушкой. Неизвестно, что она прочитала в его глазах, но в результате молча вскинула руку к пилотке, стремительно развернулась и ушла. Амазонки разом поднялись из‑за столов и направились следом за ней. Стрелок посмотрел на старшину, реакции не дождался, притянул бокал, отхлебнул — и чуть не подпрыгнул.

— Чистый спирт! — прошипел он. — Тоже мне, букет смородины, я люблю тебя, родина! Это… кэп, что это было, а?

— Что — это? — мстительно улыбнулся офицер.

— Ну вот чтоб целая капитан молча побежала выполнять приказ младшего лейтенанта. А?

— Не забывайте, кто я такой, — напомнил офицер. — Это я в экипаже новичок, а так вообще‑то штабной офицер. Я, ребята, служу по — настоящему, если вы еще не поняли. А по — настоящему, если штабной приказывает, то летно — подъемный разворачивается и бежит выполнять. Никаких секретов.

— Как‑то слишком просто у вас! — подозрительно заметил стрелок.

— Ага, как и у вас. Кстати, нам тоже в ремзону. Встали и пошли.

— А если не пойдем? — нарушил молчание старшина.

— Хотите, чтоб Россия исчезла? — прищурился офицер.

Старшина подумал, посмотрел на пилота.

— А может, так всем будет лучше? — тихо и необычно серьезно спросил пилот. — И народу, который наконец‑то попадет в нормальное государство, где заботятся о людях. И нашей элите — может, перестанут считать себя отдельным видом разумных, работать научатся, наконец, а не только воровать. Подумаешь, Россия. Государство, созданное только для того, чтоб показать остальным, как не надо жить. Химера, ошибка эволюции. Что скажете, товарищ младший лейтенант?

— Еще одна проверка? — криво улыбнулся офицер. — Скажу, что все правильно. Но… неправильно. В России предателей ненавидели во все времена, и это не просто же так сложилось? Ну вот такая у нас родина, другой нет. Россия — это не только вы и я. Наше никакое руководство — тоже Россия. Россия — мы все. Выживать будем вместе. И погибать вместе. Я ясно выразил свою мысль?

— Вместе с нашим руководством? — не сдержался стрелок. — Да из трассеров их, показательно!

— Встали и пошли, — буркнул старшина.

И встал первым.

— Я не понял, почему я ничего не знаю про дооборудование дисколетов? — проворчал пилот на выходе. — И кто его будет проводить?

— Я не сказал? — тихо изумился офицер. — Вы.

И вновь ошеломленное молчание было для него лучшей наградой.

— Я готовился к вопросам, — усмехнулся офицер. — И в ходе подготовки понял, что вы что‑то сделали с «семеркой». Что‑то, позволяющее уцелеть на маневре при запределе. Вот то же самое сделаете амазонкам, чтоб у них был шанс выжить в предстоящем бою.

— Но…

— Я сказал — сделаете.

В прошлые века написано много утопий про то, как группы лиц выделяются из общества с целью создать новую цивилизацию. Помнится, америкосы культивировали подобные фантазии. Ну, их собственная история убедительно показала, что в будущее можно идти только всем вместе — или не идти никому. Полдюжины государств на территории Северной Америки там по большому счету и остались — и потихоньку, одно за другим, покидают сцену истории. Тут бороться с вызовами пространства сил всей человеческой цивилизации не хватает, какое еще обособление? Обособление ведет прямиком к исчезновению, все логично, никакой мистики, экономика в чистом виде.

Думаю, если бы наши герои захватили корабль и улетели в другую звездную систему строить дивный новый мир — технологии гравитационных преобразователей это вполне позволяют — на этом в истории можно было бы ставить точку. А так…

— А я что могу сделать? — сердито сказал пилот. — Я что вам, бог?

Они стояли в ремзоне возле «семерки» — экипаж, офицер, Ольга Милая и какая‑то чернявая маленькая амазонка при ней — смотрели на пилота, а тот недовольно поджимал губы и отворачивался.

— Пилот, — ровным голосом сказал офицер.