Охота на ведьму

Ну уж нет, дражайшая, к подручничеству ты готова, иной роли я тебе не выделю!

— Имя покровителя Салазарова!

Вот это разговор пошел! В нужном ключе и тоне! Не задавила я ее, нет. По уму она мне покорилась. Умная баба!

— У него много знакомых, в том числе и из тех, кто по положению стоит выше его. О ком вы?

— Человек скорее всего из городской или губернской администрации, способный быстро организовывать, направлять и управлять действиями милицейских подразделений.

При виде нахмурившегося в напряженном раздумье лица бабы Риты я поверила, что мой вопрос застал ее врасплох, и точного ответа она не знает. И стало страшно за судьбу моего плана, способного в недалеком будущем вернуть нам с Костей мир и тишину.

— Небольших, мобильных милицейских подразделений! — уточнила, облегчая ей задачу.

— Может быть, Рогожин? — произнесла она наконец.

— Еще?

— Нет, больше некому! — прозвучало увереннее, но все равно нуждается в проверке.

Будем ковать железо. Мечи — на орала. И все проверять немедленно — по телефону.

— Позвоните Салазарову, — прошу ее очень вежливо, — и дайте мне трубку.

Вот этого ей делать не хотелось до полусмерти. Ну да! Попросите-ка здорового человека сунуть голову в петлю!

Баба Рита, погрузившись в себя, долго стояла над телефонным аппаратом и наконец, легонько вздохнув, сняла трубку. Я внимательно наблюдала за ее пальцами и запомнила номер от первой до последней цифры.

— Ну, слушаю я вас, говорите, что ж вы! — Голос был раздраженным, как у человека, оторванного от дела по пустякам.

— Добрый вечер, господин Салазаров.

— Алло! Рита! Кто это? Не валяйте дурака, в самом деле!

— Это Татьяна Иванова!

— Иванова? Какая Иванова? Татьяна Иванова! — И в сторону, растерянно и тихо: — С того света, что ли?

— Это Татьяна Иванова, — поясняю ему любезно, — которую вы дважды поручали убить!

— …мать! — прозвучало с тем же выражением. Ну нельзя же так поддаваться панике! — Кого я поручал убить? Вы в своем уме?

— Салазаров! — Я закрыла глаза и стиснула зубы, отключая эмоции. — Давайте говорить по существу! Одно то, что я до сих пор относительно невредима, должно убедить вас в необходимости нашего разговора. К тому же ставлю вас в известность, что с этого момента любой ущерб, нанесенный здоровью моему и моего спутника, запустит в дело всю собранную мной информацию по вашим связям с центром нетрадиционной медицины, где есть факты человеческих жертвоприношений, с криминальными группировками, выполняющими ваши заказы на убийства, с господином Рогожиным, который благодаря специфическому характеру этих связей не гнушается организацией милицейского преследования ни в чем не повинных граждан! Вы меня поняли?

— Ну, и старика не пожалела! Приплела!

— Меня не жалели! — отвечаю уже более миролюбиво, давая ему надежду на диалог.

— Чего вы хотите, Татьяна Иванова, от меня и Рогожина?

Вот теперь по существу! Только очень уж неполно.

— И от народной целительницы бабы Риты, и от бандюги подлого — Байдука, и от следователя Горчакова, ведущего дело об убийстве Жени Реутовой, не только от вас двоих!

— С нами я пятерых насчитал. Не много для вас одной?

— Нас двое! — напоминаю ему. — Так что уж как-нибудь переварить постараемся!

Я подождала, соображая, не упустила ли чего. Молчания он не выдержал, поторопил:

— Я слушаю вас, да, продолжайте!

— Горчаков опрометчивым обвинением в причастности к убийству Реутовой вынудил меня начать расследование.

— Это следователь, что ли? — уточнил Салазаров. — Понял, дальше!

— Мне надо, чтобы отстал от меня. Окончательно и бесповоротно. Необходимо, чтобы этого захотело его начальство.

— Так! — согласился Салазаров.

— Я не желаю больше видеть эти мерзкие бандитские рожи с их елейными поначалу ухмылками. А выстрелы в темных подъездах мне расшатывают нервы.

— Два!

Записывает он, что ли?

— Я глубоко убеждена в неуместности присутствия в нашем городе людей, ставящих оккультные опыты на человеческой крови. Если это и медицина, то уж никак не народная. Пусть всей компанией уезжают и не возвращаются!

— Три!

— Было бы идеальным, если бы милицейские подразделения рысистой породы перестали интересоваться мной и моей машиной до той по крайней мере поры, пока я не натворю что-нибудь существенное по их части.

— Есть!

Что-то уж совсем без задержки все через него пролетает. Посмотрим!

— Я претерпела определенный материальный ущерб, бултыхаясь, спасибо вам, в вашей мутной водичке, но он ничтожен по сравнению с ущербом моральным. Все-таки два убийства перенесла, а это сильно вредит здоровью. И о страданиях моего помощника не забудьте. Не сбросьте их со счета. Все это хотелось бы видеть компенсированным определенным количеством денежных знаков.

— Вот! — обрадованно воскликнул Салазаров. — Наконец-то добрались до нас с Рогожиным!

— Да, это относится к вам и к нему! — подтвердила, понимая неуместность в таком деле недоговоренности.

— Это все?

Как он по-деловому лаконичен!

— Да, я скромная.

— Что ж, ваши требования не чрезмерны. Но какими бы они ни были, нуждаются все-таки в осмыслении. Да?

— Да, я слушаю вас!

Теперь его очередь выдвигать условия.