Охотничье братство

Поясню читателю, почему я сделал такое большое отступление в рассказе о брате. Дело в том, что я влюбился в это озеро и заразил этой любовью многих, в том числе и Юру. Я начал туда ездить все чаще и чаще — и в любое время года. Когда хутор Голи заставили перенести через озеро в деревню Домовичи, приезжал и туда, а в 1952 году на краю этой деревни у высокого берега озера поставил летний дом, в котором теперь живу всю теплую часть года, от снега до снега. И Юрий влюбился в озеро и тоже приобрел избу. В Домовичах поселились Фрейберги, Конокотины, моя сестра с мужем, жили Померанцевы, Селюгины, Коротовы и сейчас живут Тиме, бывали Семеновы, Соколов-Микитов, гостили у меня Глеб Горышин, Федор Абрамов, Олег Волков, в соседней деревне живет Николай Сладков. Привились к этому месту люди бывалые, повидавшие и океаны, и горы, и тайгу, и тундру, и пустыню, и Байкал, и благодатный Крым. Все равно — приедут, посмотрят и останутся. Так образовалась на этом озере, в этой деревне колония приезжих и существует до сих пор, даже увеличивается — появилось четвертое поколение. Подружились, сроднились с местными жителями. И как мне было странно, и славно подслушать, когда молодежь пела стихи брата Юрия как своеобразный гимн озера Городно:

Лежат снега необозримые,Шумят бескрайние леса.Сугробов крылья лебединые

Прошила стежками лиса.О, край родной, медвежья вотчина!В тиши озерных береговМеня встречает Новгородчина

Сияньем искристых снегов.И в глубине под льдами мертвыми,В январский холод русских зим,Уже блеснул боками желтыми

На нерест вышедший налим.Вокруг метель неудержимая,Ручьи, промерзшие до дна.О Новгородчина любимая,

Ты для меня, как жизнь, одна!

Замечу, что Юрий не только воспевал красоту Городна, но, живя на нем, оставался исследователем: первым нашел на озерном берегу богатую неолитическую стоянку (это вошло в историю края). Он своеобразно отблагодарил озеро за полученные радости: написал научную работу по гидро- и геоморфологии района и передал ее в АН СССР. В результате был учрежден ландшафтный заказник «Карстовые озера» и сохранены окружающие леса.

Рассказывая об этом интересном уголке Новгородской области, я должен, с болью в душе, добавить о его печальной участи. Несколько лет тому назад журнал «За рулем» объявил автолюбительский маршрут на живописное озеро, изобилующее пляжами, рыбой и всяческими красотами. В результате со всех, даже очень отдаленных, мест нахлынули автотуристы. Не поинтересовался журнал на месте о возможностях маршрута. Сотни людей, проклиная ужасные подъездные дороги, разбитые лесовозами, калечат машины, убеждаются, что даже хлеба и молока поблизости нет, нет телефона, почты, медицинской помощи, и уезжают злые, недовольные. На малых пляжах десятки палаток стоят вплотную, все берега разъезжены, ягоды и грибы вытоптаны, прибрежные сосняки горят каждую весну и лето. Всю ночь над тихими плесами гремят транзисторы и — частенько — крики подгулявших туристов. Печально это.

Последние годы жизни Юрий вел чисто городской образ жизни, безумно нерасчетливо работал, отдавая всего себя людям: учебники, монографии, программы исследований для молодых ученых и экспедиций, отзывы на диссертации, лекции, масса заседаний на работе и в других местах. Особенно много времени и нервов требовала большая энергичная деятельность по охране природы: Байкал, истощение кедровых лесов, поворот рек, пыльные бури на целине. Трудно перечислить все эти больные места. К сожалению, он получал радость от удачного заступничества гораздо реже, чем боль от бессилия в этой трудной и неравной борьбе.

Закончить рассказ о Юрии мне хотелось бы тоже его стихами, они посвящены мне: